«Если жирные тараканы в твоей голове кажутся мужчине прелестными розовыми бабочками, немедленно выходи за него замуж».
Услышав эту фразу, я хихикнула и мигом пролила чай. На белой скатерти расплылось коричневое пятно. Пришлось быстро бросить на него салфетку. А симпатичные блондинки за соседним столиком продолжали болтать.
– Ой! Какой красивый тортик.
– Корзиночка лучше.
– Давай сделаем селфи и выложим?
– Да, да, да!
Краем глаза я увидела, как девушки позируют с бокалами латте в руках. На одной было платье с надписью «Channel». Ну почему некоторые девицы покупают фейковые вещи? Честное слово, это смешно. Фамилия великой Коко пишется с одной буквой «n».
И тут у меня запищал телефон.
– Ты уже приехала? – спросила Маша.
Я вздрогнула. Мы с Манюней договорились о встрече? Я начисто забыла о свидании. И что делать?
– Ау, ты где? Ответь, – поторопила Маня.
– В городе такие пробки, – начала юлить я, – сейчас двигаюсь как больная артритом черепаха.
– Откуда в деревне столько машин? – поразилась Маша.
Я притихла. Так, значит, мне надо быть где-то около Ложкина.
– Ну… понимаешь, – протянула я, – погода хорошая, сухая, поэтому вовсю кипят дорожные работы.
– Мася, перестань врать, – рассмеялась Манюня. – Ты где? Проспала?
– Забыла, что мы должны встретиться, – призналась я, – сижу в кафе в Москве.
– Уж и не знаю, что тебе сказать, – вздохнула Маня. – Сегодня непременно надо аппарат проверить.
Аппарат? И почему я ничего не помню? Ко мне неслышным шагом подкралась деменция?
– Какой аппарат? – помимо воли выпалила я.
– Катька! – воскликнула Маруся. – Ты опять напилась? Слов нет! Кто нам всем обещал даже не нюхать алкоголь?
– Манюня, это не Катя, – сказала я.
– А кто? – оторопела Маша.
– Твоя мать, – ответила я и обрадовалась.
У меня нет маразма со склерозом! Я молодая, здоровая, у меня прекрасная память, я помню даже то, что надо давно и навсегда забыть.
– Мусик? – осведомилась Маруся. – Ой, извини. Мой список контактов в телефоне ужасен. Если я занесу в него имя-фамилию, то потом никогда не вспомню человека. Ну выскочит «Таня Петрова». И что? Кто она? Откуда я ее знаю? А вот если обозначить «Таня с блохами от лабрадора», тут все ясно-понятно. Ты у меня значишься как Муся, а Катька – как Мася. Не туда я пальцем ткнула. И ведь сразу подумала: что-то у Маськи голос звучит как-то по-другому. Я сошла с ума! Извини!
Трубка замолчала. Я допила чай, встала и увидела, что за соседним столиком, где еще недавно сидели девушки, никого нет, а на скатерти лежат ключи с прикрепленным к ним брелоком – старой монетой с дырочкой.
Взяв связку, я подошла к бармену.
– Вот, посетительница забыла.
– И чего? – нелюбезно осведомился парень.
– Девушка не сможет попасть домой, сообразит, что оставила ключи в кафе, и вернется к вам, – сказала я.
– Как же! – разозлился юноша. – Дряни. Они сюда больше никогда не сунутся.
Я опешила.
– Почему?
Бармен швырнул на стойку салфетку, которой протирал бокалы, и зашипел:
– Два салата с морскими гадами, хлебная корзинка с круассанами трех видов, четыре латте, столько же самых дорогих пирожных. Нажрали на уйму бабок!
– Вас раздражают женщины, которые любят поесть? – улыбнулась я. – Не разглядывала соседок по залу, но они вроде не ожиревшие. И клиент с хорошим аппетитом – лучший гость в кафе. Он деньги в кассе оставляет.
– От этих дур ничего никуда не поступило, – взвился бармен, – они встали, сказали мне: «Пойдем покурим на улице. А ты сделай пока еще два латте». Я, идиот, давай варить кофе. Догадайтесь о продолжении.
– Чего? – не поняла я.
– Ничего! – побагровел парень. – Они смылись, не заплатив! Отлично знаю про трюк «пойду покурю» и всегда отвечаю, услышав это: «Нравится вам здоровье гробить? Не могу запретить. Дымите сколько хотите. Но сначала оплатите заказ». А тут ступил! Расслабился! Просите, чтобы я их ключи сберег? А ну, дайте сюда! Вышвырну их в помойку!
