Глава 1
На втором этаже начался ремонт, поэтому все рабочие столы были вынесены в зал селекторных совещаний. Места у окон достались директору Лишняеву, кадровичке и бухгалтерии. Главный инженер Владимир Юрьевич сидел в центре зала под люстрой и ремонтировал ноутбук. Лишняев стоял у него над душой и ворковал по телефону:
– Ну, солнце моё, я человек занятый. Ну, сейчас разгребу первоочередные дела и займусь твоей игрушкой, – сунул телефон в карман и заныл. – Ну, Тумак, давай скорей!
Туминский поморщился на студенческое прозвище, произнесённое при подчинённых, но промолчал. Ловко вставляя какую-то мелкую деталь, он не сразу схватил заскользивший по яркой папке телефон:
– Да… а она может… бабаня! – вскочил и бросился к вешалке у входа. – Часа два на дорогу! Нет, я аккуратно всегда… держись!
– Эй, ты куда, – возмущённо крикнул ему вслед Лишняев.
– У меня бабушка умирает, – натягивая дублёнку, ответил он.
– Дело-то закончи!
– Ты сам-то понял, что сказал?
Главбух Мария Степановна вмешалась в разговор:
– Володенька, не волнуйся ты так. Мы, старухи, паникёрши. Может, там уж не так всё страшно.
– Нет, Марь Степанна, она фельдшер у меня. Про себя никогда ничего…
Туминский внезапно всхлипнул.
– Деньги-то у тебя есть?
Он пошарил по карманам:
– Вот… карта…
– В деревню едешь, там наличные нужны. Наташа, что там у нас на кассе? Выпиши.
– Эй, господа, может, начальника послушаете? Я с работы никого не отпускаю! А за прогул последует увольнение!
– Да увольняй, – расписываясь за деньги, отмахнулся Туминский.
– И что ты без работы делать будешь?
– То же, что и сейчас, – кивнул на ноутбук Туминский. – Только за деньги.
Хлопнула дверь. Женщины, уткнувшись в свои бумаги, украдкой переглядывались: наконец-то у Володеньки голос прорезался!
Глава 2
Туминский гнал всю дорогу. Часа через два, уже проезжая мимо сворота на Бережки, вспомнил, как лет тридцать назад, лёжа на животе, ныл, чтобы бабушка банки со спины сняла, а она, поглаживая его по головке, уговаривала потерпеть и обещала сказку рассказать.
– Ты расскажи, как в Бережки приехала!
– Да уж сколько раз рассказывала. Ну, слушай. В ту пору наш район самый глухой был. А Бережки – самое дальнее село. Потому меня сюда и направили. Асфальтовой дороги тогда не было. Ездили мы через Лужино. Знаешь, где дорога проходила? По Лужинской в Косой конец, потом мимо фермы, потом вдоль посадок и по мостику через овраг, а дальше полем…
От Лужино её везли на санях. Пока какие-то железки грузили, сидела она в конторе МТС, а заходящие туда трактористы тянули шеи, разглядывая высокую неулыбчивую девушку в тёмно-сером бобриковом пальто с цигейковым воротником, сидящую в коридоре с сеткой на коленях и двумя узлами на полу. Потом кто-то из конторщиц посоветовала ей сбегать в магазин, оставив здесь узлы на хранение: «В ваши-то Бережки хлеб завозят по вторникам и пятницам, а сегодня среда!»
К вечеру подморозило. Поскрипывал под полозьями снег, всхрапывала лошадка. Когда въехали в село, уже кое-где в окошках свет теплился. Новый медпункт стоял на Береговой – улице с домами в один ряд, глядящими окнами фасадов на речку. В передней половине медпункт, со двора – квартира фельдшера. В окнах горел свет. В первой комнате только разномастные стулья у стены, во второй – конторский стол со стулом, шкафчик и кушетка. Навстречу встаёт женщина в белом халате. – «Вы санитарка? Почему печь не затопили?» – «А печь из вашей квартиры топится, вам и топить». Вот и первый противник. «Что ж, коли вам делать нечего, тогда ступайте домой!»
Назавтра кроме личных закупок приобрела два навесных замка и объявила стоящим в очереди женщинам: требуется санитарка. Все промолчали. Ну, дело известное, никто в деревне на «живое» место не пойдёт, хотя по сравнению с работой в колхозе труд этот считается лёгким и почётным.