Беда к беде – деньги к деньгам. Прикольный афоризмик, не правда ли? И работающий, только не для всех в полном объеме. Лично на меня его вторая половина не распространяется. Конечно, зарплату я получаю, плюс иногда и премиальные. А что бы к официальным заработкам еще какие-то деньги – никогда. Я же геолог, и для приработков на стороне профессия не годится – нечего предложить кроме камней и дружеских советов!
Ну а насчет бед у меня все нормально, повторяются с завидным постоянством. Идти далеко не нужно! Взять для примера последнюю неделю! Уже в понедельник в конце рабочего дня меня выдернули из камералки для «контроля за правильностью установки бурового агрегата». Только в Уазике, покатившем на «ответственное мероприятие» за двадцать пять километров, кроме меня и старшего бурового мастера, лиц заинтересованных, сидел главный инженер партии т.Николаев. Именно т.Николаев и никак иначе для всех ИТР (инженерно-технических работников) геологической службы, в разной мере не питающих уважения к этому человеку. В молодости он показал себя посредственным геологом, так сказать на побегушках, и толковых мыслей не высказывал. Но вовремя огляделся и при первой возможности перешел в стан администрации. Начав с начальника маленького отряда, потихоньку-полегоньку дошел до главного инженера, показав при полном отсутствии геологического мышления некий талант в отдаче хозяйственных распоряжений. Но о своей несостоятельности как геолога помнил, и при случае всем нам делал мелкие пакости. И сейчас я не сомневался: что-то для меня есть.
Двадцать пять километров проехали молча. Наконец в низинке появилась буровая, рядом с ней бортовая машина и бульдозер. Здесь же копошилось несколько человек в робах. Так же молча вылезли из Уазика, и только тогда т.Николаев поинтересовался «правильно ли поставлен агрегат». Я подошел к буровой и убедился, что на точку ее затащили, но стоит как то не так. Пришлось осмотреться, и поискать колышек, на который буровую ориентируют, если скважина наклонная. Колышек с надписью «направление» оказался на месте, а буровая развернута от него почти на девяносто градусов.
Молча махнул рукой, и старший буровой мастер рысью побежал ко мне, т.Николаев естественно остался на месте, ему не подобало реагировать на жесты. Подбежавшему старбуру, указав на колышек, тихонько прошипел:
«Ты что, совсем без головы? Кол не мог найти? Я же при тебе его забивал!»
Правда, забивал неделю назад, старбур мог и подзабыть детали, но я всегда в партии, искать не надо! Забыл – спроси, и не только спроси, а и отвези на точку, всего-то делов!
Старбур что-то замекал в оправдание, мне неинтересное. Прервал этот лепет, посоветовал повторить его т.Николаеву, который с окружавшими его рабочими ждал нашего возвращения. Старбур замолчал и с убитым видом направился к ним. А я, зная какой сейчас начнется базар, двинул в противоположную сторону, делая вид, что внимательно рассматриваю породы под ногами. Время тянул, пока весь шум-гам не уляжется, а он уже начался и тянулся минут десять, не меньше.
Затем все пришло в движение. Бульдозер подполз к передней части буровой и начал юзом разворачивать ее в нужном направлении, толкая ножем конец несущей балки. Теперь можно и мне покомандовать – подняться в буровую и проследить, что бы ее развернута ровно настолько, сколь необходимо.
Еще минут пять агрегат потихоньку толкали бульдозером, пока я не скрестил над головой руки: стоп, довольно. Затем сделал запись в журнале, что можно начать бурение. Работа моя на этом закончилась и я забрался в Уазик, не желая мозолить кое-кому глаза. Т.Николаев задержался не надолго, плюхнулся на переднее сиденье со словами шоферу: «Поехали», – а мне даже не обернувшись, – «Из-за тебя буровая простояла смену, придется отвечать!»
