Свою офицерскую корабельную службу я проходил в Лиепае в бригаде кораблей охраны водного района. Служил на малых противолодочных кораблях и на тральщиках. Именно там я впервые и столкнулся с историей германского крейсера «Магдебург».
Кто хотя бы раз побывал в Лиепае (Либаве), наверняка, запомнил ее аванпорт с мощными каменными волноломами, ограждающими внутренний рейд от ударов морской стихии. На одном из таких волноломов находился один из наших постов рейдовой службы. Матросы на нем дежурили по нескольку суток, а продукты, воду и все остальное им доставляли рейдовыми катерами. Рядом с башней ПРС на самом конце мола висела на мощной балке огромная рында. В высоту она была около метра, а потому была хорошо видна при входе и выходе из базы. При проходе на корабле мимо волнолома, я всегда старался рассмотреть ее в бинокль. Даже издали было ясно, что рында очень старая и, судя по внушительным размерам, когда-то принадлежала довольно большому кораблю. На ней были различимы какие-то буквы, но даже в бинокль разобрать их было сложно, так как рынду давно уже никто не чистил. Она давно потеряла свое значение, как туманного колокола, и теперь просто висела на входе в военно-морскую базу, став просто привычным антуражем Лиепайского аванпорта.
Однажды я пошел на катере по служебным делам к стоявшему в аванпорту на брандвахте тральщику. По пути мы завернули к волнолому, чтобы произвести смену вахты на ПРСе. Воспользовавшись оказией, я спрыгнул с катера на волнолом, и пока происходила смена матросов и выгрузка продуктов, осмотрел рынду поближе. Каково же было мое изумление, когда на позеленевшей и изрядно покореженной рынде я отчетливо увидел кайзеровского орла, цифру – 1912, а дальше готической вязью – «Magdeburg». Сомнений у меня не было, передо мной был немой свидетель таинственных событий далекого 1914 года. Помню, что я долго стоял, положив руку на бронзу старого корабельного колокола, чувствуя ее почти потусторонний холод – тревожно-сокровенное прикосновение истории…
О своем неожиданном открытии я сразу же доложил командованию, вплоть до тогдашнего начальника политуправления Балтийского флота вице-адмирала Корниенко. К сожалению, мой рассказ об уникальной истории уничтожения «Магдебурга» и связанных с ним тайнами остался без ответа. Никто ни малейшего интереса к корабельному колоколу не проявил.
– Кому нужна старая немецкая рында! – отвечали мне. – Вот если бы она была с какого-то знаменитого нашего корабля, тогда бы другое дело!
Затем я еще несколько раз бывал на волноломе и даже сфотографировал рынду с «Магдебурга». К сожалению, впоследствии и фотография, и негатив где-то затерялись во время одного из бесчисленных переездов.
В 1988 году я поступил в академию, а когда в 1992 году в последний раз приехал в Лиепаю, старой рынды на привычном месте уже не было. На мой вопрос о ее судьбе, бывшие сослуживцы рассказали, что совсем недавно рынду тайком сняли собиратели цветного металла (которых тогда хватало везде) и сдали на пункт металлоприема. В то время Балтийский флот готовился навсегда покинуть Лиепаю, и, разумеется, никому уже не было никакого дела до какого-то старого корабельного колокола.
С тех пор минуло уже немало лет. Но до сих пор я чувствую за собой вину, за то, что в свое время, не приложил, быть может, всех усилий для спасения корабельного колокола с крейсера «Магдебург» – свидетеля многих интереснейших деяний нашей военно-морской истории.
Ныне со времени событий, связанных с крейсером «Магдебург», прошло уже почти сто лет. Однако тайн вокруг него меньше не стало. «Магдебург» и сегодня волнует людей. Секретнейшие бумаги и золотые слитки, шифровальные коды и таблицы сигналов, цена которым – проигранные сражения и погибшие эскадры, загадки разведки и контрразведки – все это оставил нам в наследие таинственный крейсер «Магдебург».
