Ян Павел терпеть не мог учебу. Мама старалась изо всех сил, но как она могла чему-то научить его, когда у нее было еще восемь детей, шестерым из которых приходилось помогать с уроками, а за двоими, еще совсем малышами, ухаживать?
Больше всего Ян Павел досадовал, что мать пыталась учить его тому, что он и так уже знал. Она давала ему задание раз за разом выводить прописи в тетради, пока сама рассказывала другим детям о куда более интересных вещах, и Ян Павел изо всех сил пытался разобраться в мешанине информации, которую успевал уловить из ее разговоров со старшими. Обрывки географии – он узнал названия десятков государств и их столиц, но не понимал в точности, что такое «государство». Кусочки математики – мать раз за разом вдалбливала в голову Анне науку о многочленах, поскольку та, похоже, даже не пыталась в нее вникнуть, зато Ян Павел научился всем операциям, но скорее как машина, не сознавая, что это означает на самом деле.
Задать вопрос он тоже не мог – любая подобная попытка вызывала у матери лишь раздражение, и она заявляла, что все это он узнает, когда придет время, а пока ему следует сосредоточиться на своих уроках.
На своих уроках? Никаких уроков ему не давали – лишь утомительные задания, почти сводившие его с ума. Неужели мама не понимала, что он уже умеет читать и писать не хуже своих старших братьев и сестер? Она заставляла его читать наизусть страницы из букваря, хотя он вполне был способен прочесть любую из имевшихся в доме книг. Он пытался говорить: «Я могу прочесть эту книжку, мама», но та лишь отвечала: «Ян Павел, это все игра, а я хочу, чтобы ты научился читать по-настоящему».
Возможно, если бы он не листал книги для взрослых так быстро, мама бы поняла, что он действительно читает. Но когда книга была ему интересна, он не мог заставить себя читать медленнее, чтобы произвести впечатление на мать. Да и какое ей было дело до его умения читать? Это касалось только его самого – единственная часть учебы, которая ему всерьез нравилась.
– Ты никогда ничему не научишься, – не раз повторяла мама, – если вместо того, чтобы читать букварь, будешь тратить время на эти толстые книжки. Смотри, в них даже картинок нет – и чего ты с ними постоянно забавляешься?
– И вовсе он не забавляется, – возразил двенадцатилетний Анджей. – Он читает.
– Да-да, пожалуй, мне стоило бы проявить терпение и слегка ему подыграть, – кивнула мама. – Вот только у меня нет времени на…
Тут заплакал один из малышей, и разговор закончился.
За окном шли дети в школьной форме, смеясь и толкаясь.
– Они идут в школу, в то большое здание, – объяснил Анджей. – Сотни ребят в одну и ту же школу.
– Но почему их не учат мамы? – удивился Ян Павел. – Как они вообще могут чему-то научиться, если их сотни?
