Капуста длинным, изящным завитком
свисала с носа Петра. Всё, как он любит. Насыщенные бордовые капли
расплывались живописными пятнами по белоснежной ткани его рубашки,
а кусочек вареного картофеля идеально оттенял темно-синий цвет
галстука мужа.
Я встряхнула кастрюлю ещё раз и
аккуратно отставила её в сторону.
- Истеричка! - последовал ответ на
мое вполне обоснованное действие.
Это он зря! Вслед за борщом ему на
голову отправилась и моя любимая паста карбонара. И вот теперь я
была действительно близка к истерике.
А ведь еще десять минут назад, я
хотела накормить мужа ужином, поделиться впечатлениями дочери об
общежитии колледжа, куда она заселилась сегодня утром, и поговорить
о втором медовом месяце и праздновании шестнадцатой годовщины нашей
свадьбы.
Но Петр меня опередил.
- Алён, присядь, - спокойно произнес
он, снял пиджак, отбросив его на диванчик, и сел за стол, явно не
собираясь переодеваться во что-то домашнее.
- Мы куда-то идём? - в предвкушении
улыбнулась я. - А почему ты не позвонил? Я бы не готовила ужин.
- Нет, Ален, не идём. Нам нужно
поговорить.
- О чём?
Мой внутренний измеритель
тревожности вздрогнул, но остался на низкой отметке. С дочкой все
было в порядке, сам Петр сидел передо мной, со всем остальным можно
справиться.
- О нас.
Тут меня ещё раз встряхнуло.
Не от слов, от тона его голоса.
Который вопил о том, что с "нами" точно что-то не так.
- О нас? - преувеличенно беззаботно
уточнила я, но внутренне подобралась. - Конечно, давай.
Я присела за стол, растянула губы в
улыбке, протянула руку, чтобы прикоснуться к запястью мужа. Жест
нашей близости, который мне безумно нравился. Но в этот раз Петр
отстранился, довольно резко сменив положение.
- Алёна, я так рад за Аську. Она мне
тоже звонила. Обещала присылать фото каждый день и делиться всеми
новостями. Знаешь, это так воодушевляет. Все эти новые эмоции,
ощущения. Совершенно новая жизнь.
От сердца моментально отлегло.
Господи, он просто тоже перенервничал из-за отъезда дочери. Я
облегчённо выдохнула и попыталась дотронуться до мужа ещё раз. Но
он вновь не дался, извернувшись похлеще ужа.
- И я подумал, Ален, ведь это и наш
с тобой шанс. Попробовать всё заново.
- Я только за! Вот поужинаем и можно
начинать.
- Что?
- Ну… Пробовать, - я игриво
подмигнула мужу.
- Кажется, ты не поняла, - Петр
нервно затеребил галстук в попытке его ослабить. - Я о том, чтобы
расстаться на время.
- На какое время? - сердце бешено
затрепыхалось в груди, в глазах потемнело.
- Пока не поймём, куда двигаться
дальше.
- То есть, - с трудом перевела
дыхание я, - пока ТЫ не поймёшь?
- Алён, не будь эгоисткой, -
огрызнулся муж. - Я не хочу, чтобы лет через десять ты предъявила
мне, что потратила на меня свои лучшие годы.
И тут у меня полыхнуло!
- А ты уверен, что я не могу
предъявить тебе это сейчас? - сквозь обиду, мгновенно сковавшую
сердце, холодно проговорила я.
- Уверен, - безапелляционно отбрил
меня он. - А вот свой потенциал я так и не раскрыл до конца! И пока
у меня достаточно сил, я не хочу...
Я словно в прострации поднялась,
подошла к плите, сняла крышку с кастрюли с борщом, взяла её в руки,
вернулась к Петру и резко перевернула её над его головой.
Паста идеально дополнила образ.
Петр вскочил, мотнул головой,
стряхивая с себя наш ужин.
- Поговорим, когда ты будешь в
адеквате.
- Что?!! - сорвалась я на крик. - Я
и так в адеквате! И я не виновата, если у тебя не хватило смелости
сказать, что ты меня бросаешь!
- Успокойся и не передергивай. Если
включишь мозги, то поймешь, о чем я. И не вздумай вмешивать в это
дочь. Это только между нами.
А дальше он просто развернулся и
вышел из кухни.
А что так было можно?
Я открывала и закрывала рот, не
понимая, что мне делать. То ли бежать за ним следом, то ли погромче
послать куда подальше.
