ГЛАВА 1
Волшебный аромат цветов,
Чудесный запах первоцветов
Немного подразнил ослов,
В Каир везущих кастаньеты
Для королевского оркестра
И для парадных славных дней
В тележке вместе с парнем честным,
По имени Мишель Абей.
Мишель Абей был – сын Лиана.
Лиан был сыном Фахр эд-Дина,
Который был – эмир Ливана,
И правил им весьма красиво.
Он тяготел к семейным скрепам,
Налоги – маленький процент,
Преступникам – острог свирепый,
Великим – личный монумент.
Страна долин и гор высоких,
Маслин, дубов и винограда,
Владычица морей глубоких,
И бесконечной анфилады
Любила страстно Фахр эд-Дина,
За то, что был он долгу верен -
Не разгонял протесты силой,
Да и в словах – не лицемерен.
Крепка была его рука,
Могущество – весьма безбрежно.
С врагами ярость велика,
И в одеянье белоснежном
Он был начитан, разговорчив,
Знал арамейский и санскрит,
И обожал народ свой очень
От неимущих до элит.
Ливан восходит к слову белый -
Так переводится в трудах
Учёных разных престарелых
В льняных накидках на плечах.
Державный знак – цепь гор высоких,
Покрытых снегом на полгода.
Надёжный щит от вероломных
Врагов в военных их походах.
Кто путешествовал не мало,
Познал красоты той страны -
Пещеры, бухты, птичьи скалы,
Дома античной седины.
Всё, как сейчас, так было раньше,
Пять сотен лет тому назад,
Когда с величьем широчайшим
Эмир ходил вперёд назад.
Он выглядел совсем не старым,
И каждый день бежал с утра
В ближневосточных шароварах
Во двор в сарай рубить дрова.
Потом, он прыгал на скакалке,
А после саблей брил лицо,
И уже в качестве закалки,
Нырял без визга в озерцо.
В обед на лошадь прыгал смело
И мчался воевать в седле
С очередным испанским пэром,
Что в порт приплыл на корабле
Установить свои порядки
И флаг поднять вверху меж скал -
За эти наглые нападки
Суда эмир дотла сжигал.
Две сотни тысяч рук с мечами
Взмывали в небо в его честь.
Бойцы с щитами за плечами
Готовы были в битву лезть
Не важно – с кем, не важно – сколько
Могло сражение идти,
Эмир мог пальцем щёлкнуть только,
Чтоб утопить миры в крови.
Но только внук пошёл не в деда,
Он лишь к обеду просыпался.
Тяжёлого труда не ведал,
И в разных девушек влюблялся,
За что и получил суммарно
Он наказанье в виде ссылки
В Египет, сев к звезде полярной,
В телеге к вечеру затылком.
– За что меня изгнали, право? -
Вопил от ужаса Мишель. -
Чтоб я исчез там величаво,
Как в синем небе, журавель,
Порезанный на фрикадельки
Для супа местных каннибалов?
Эмир в бабуши сунул стельки,
И внуку чай налил в пиалу.
Послав распутника в поездку,
Родня была тверда, как в танке,
Мол, обсуждали на повестке
Его зависимость к гулянкам.
– Египет строг, и наказанье, –
Сказал отец, прощаясь с сыном. –
Получишь в виде воспитанья,
От тяги к женщинам и винам.
Мой брат там правит всем Каиром,
Там нет ни пьянства, ни разврата.
Узнаешь суть другого мира,
Вернёшься воином, солдатом.
А из каштанов кастаньеты
Пусть примет в дар глава каирский,
Так принято по этикету,
И к ним ещё вот – мёд башкирский.
Скажи ему, что собирали
Тот мёд вверху в дупле кленовом,
И очень сильно рисковали
Сорваться с выси трёхметровой.
– А кастаньеты, внук любимый, -
Эмир поправил хвост тюрбана. –
Готовили неутомимо
Мы из испанского каштана.
Ты там не подведи в Каире
Наш род, веди себя прилично,
Решай любые ссоры миром,
Покушав, мой посуду лично.
Когда, ведёт беседу старший,
Молчи, пока тебя не спросят,
Не ешь лаваш на пол упавший,
Не пей того, что с туфель сносит.
В дорогу – вот тебе монеты,
Они из золота, а значит,
Их примут в каждой части света,
Куда б ты не приехал, мальчик.
На случай, если грабить станут,
Семейный на тебе кинжал.
Ещё совет – беги от пьяных,
Где ты бы их не повстречал.
В семье эмира спорить с главным
Никто не смел, даже пытаться.
Никто не мог, что и не странно,
Такого мужества набраться.
Семья была – пример для граждан,
