Оперативная пауза в центральном секторе фронта советско-германского фронта была настолько долгой, что ее можно было назвать затянувшейся. Плацдармы на Висле были захвачены еще летом 1944 г., однако широкомасштабное наступление с них все не начиналось. К началу января 1945 г. 1-й Белорусский фронт Г.К. Жукова располагал Магнушевским (45 км по фронту и 18 км в глубину) и Пулавским (30 км по фронту и 10 км в глубину) плацдармами, 1-й Украинский фронт И.С. Конева – одним крупным Сандомирским плацдармом (70 км по фронту и 50 км в глубину). Двум советским фронтам противостояла группа армий «А» генерал-полковника Йозефа Гарпе. Растаскивание войск на запад (для проведения наступления в Арденнах) и на защиту Венгрии (в Венгрии в январе 1945 г. находился IV танковый корпус СС, ранее подчинявшийся ГА «Центр» и располагавшийся в декабре 1944 г. под Варшавой. – Прим. авт.) привело к существенному ослаблению центрального сектора советско-германского фронта. Войскам двух советских фронтов численностью 2,2 млн человек (с тылами и ВВС) группа армий «А» могла противопоставить только 400 тыс. человек.
Если обратиться к записям в журнале боевых действий штаба оперативного руководства вермахта (KTB OKW), то в начале января 1945 г. общий замысел советских наступательных планов оценивался следующим образом: «Вырисовываются ударные группировки в районах Баранова, Пулавы, Магнушева и в Восточной Пруссии, т.е. те, которые уже давно были нами установлены» (Kriegstagebuch des Oberkommandos der Wehrmacht (Wehrmachtfuerungsstab) 1. Januar 1944 – 2. Mai 1945. Band 4. Zweiter Halbbabd, S.1002, далее KTB OKW). Длительная пауза в проведении наступательных операций также нашла свое объяснение у немецких штабистов: «Тот факт, что противник в районе между Карпатами и Восточной Пруссией уже в течение около двух месяцев находится в состоянии боевой готовности и не переходит в наступление, частично объясняется плохой погодой, так как ему нужны мороз и хорошая видимость, чтобы иметь возможность полностью использовать свою авиацию» (Там же).
Затишье на передовой на стратегически важных направлениях чаще всего сопровождается напряженной работой штабов и бурями в верхних эшелонах военной иерархии. Начало подготовке грандиозного наступления было положено кадровыми перестановками. К.К. Рокоссовский вспоминает:
«Уже был вечер. Только мы собрались в столовой поужинать, дежурный офицер доложил, что Ставка вызывает меня к ВЧ. У аппарата был Верховный Главнокомандующий. Он сказал, что я назначаюсь командующим войсками 2-го Белорусского фронта. Это было столь неожиданно, что я сгоряча тут же спросил:
– За что такая немилость, что меня с главного направления переводят на второстепенный участок?
Сталин ответил, что я ошибаюсь: тот участок, на который меня переводят, входит в общее западное направление, на котором будут действовать войска трех фронтов – 2-го Белорусского, 1-го Белорусского и 1-го Украинского; успех этой решающей операции будет зависеть от тесного взаимодействия этих фронтов, поэтому на подбор командующих Ставка обратила особое внимание. Касаясь моего перевода, Сталин сказал, что на 1-й Белорусский назначен Г.К. Жуков» (Рокоссовский К.К. Солдатский долг. М.: Воениздат, 1988 С. 286).
Разговор с Верховным Рокоссовский датирует 12 ноября. Жуков описывает свое назначение так: «15 ноября я выехал в Люблин, где мне был передан приказ о назначении командующим 1-м Белорусским фронтом (членом Военного совета фронта был генерал К.Ф. Телегин), а К.К. Рокоссовский этим же приказом назначался командующим 2-м Белорусским фронтом. […] 16 ноября я вступил в командование 1-м Белорусским фронтом, К.К. Рокоссовский в этот же день выехал на 2-й Белорусский фронт» (
