От автора
Эта книга является художественным произведением. Все имена, персонажи, организации, места и события, описанные в ней, являются либо плодом авторского воображения, либо использованы в вымышленном контексте. Любые совпадения с реальными людьми (живущими или умершими), существующими или существовавшими организациями, а также реальными событиями являются случайными и непреднамеренными.
Автор не ставил перед собой цели оскорбить чьи-либо чувства, убеждения или дискредитировать какие-либо реальные технологии, научные исследования или общественные явления. Все описанные в книге технологии, социальные структуры и философские концепции являются частью вымышленного мира и не должны рассматриваться как отражение или прогноз реального будущего.
Часть 1: Трещина в Фасаде
Глава 1: Хромированные Призраки
Скрежет. Тот самый, въедливый, почти неслышный простому уху, но для Итана Вестона он был громче симфонического оркестра, исполняющего реквием по его рассудку. Он исходил не от старых труб в стенах его убогой квартирки на задворках сектора Гамма-7, и не от вечно моросящего кислотного дождя, барабанившего по армированному стеклопластику окна. Скрежет рождался внутри, в глубинах памяти, там, где когда-то была целостность, а теперь зияла рваная, незаживающая рана.
Итан открыл глаза. Потолок, покрытый сетью бурых трещин, напоминал карту неизвестной, ядовитой планеты. Комната тонула в сером предутреннем сумраке, скупо разбавленном фиолетовым неоном с улицы – навязчивым напоминанием о мире, который продолжал существовать вопреки его желанию просто исчезнуть. Воздух был спертым, пахнущим пылью, несвежим синтетическим кофе и отчаянием. Его отчаянием.
Он с трудом сел на продавленном матрасе, служившем ему кроватью. Каждый сустав отозвался тупой болью – фантомные ощущения тех лет, когда его тело было не его собственностью, а экспериментальным полигоном. Он протянул руку к тумбочке, нащупал стакан с водой. Пальцы дрожали. Не сильно, но достаточно, чтобы расплескать половину, прежде чем он сделал первый жадный глоток. Вода была теплой и отдавала пластиком. Как и все в этом мире.
Прошло… сколько? Пятнадцать? Двадцать лет? Время для Итана давно превратилось в вязкую, мутную реку, где редкие проблески осознанности тонули в апатии и тенях прошлого. Тени сегодня были особенно настойчивы.
Он встал, ноги едва его держали. Подошел к окну. Стеклопластик был заляпан высохшими потеками, но сквозь них проглядывал город – гигантский, многоуровневый муравейник, пронизанный светящимися венами транспортных магистралей. Внизу, на уровне улицы, уже начиналось обычное броуновское движение глайдеров и пешеходов, чьи лица скрывали стандартные нейро-визоры, транслирующие им персонализированную дополненную реальность. Мир жил, пульсировал, стремился вперед. Мир, от которого Итан отгородился толстыми стенами своей квартиры и еще более толстыми стенами внутри себя.
Именно в этот момент, когда он смотрел на безликую толпу, скрежет в его голове усилился, трансформируясь в визг рвущегося металла и… и тот самый запах. Озон, перегретая изоляция и что-то еще, неуловимо-сладковатое, почти тошнотворное. Запах его кошмаров.
Яркая вспышка. Белые стены лаборатории, сливающиеся в одно слепящее пятно. Холод металла под обнаженной кожей. Десятки проводов, змеящихся от его головы к жужжащему шкафу, забитому аппаратурой. Голоса – спокойные, деловые, обсуждающие его показатели, будто он не человек, а лабораторная крыса. «…амплитуда тета-волн нестабильна…», «…увеличить мощность на три процента…», «…риск каскадного сбоя синаптических связей…»
И потом – вторжение. Не физическое, нет. Хуже. Его мысли, его воспоминания, его самоощущение – все это стало чужим, искаженным, будто кто-то копался в его душе грязными, бездушными инструментами. Он пытался кричать, но его тело не слушалось, парализованное инъекциями. Он был заперт внутри собственного черепа, наблюдая, как его «Я» рассыпается на миллионы осколков, как хромированные иглы чужой воли впиваются в самую суть его существа…
