На улице стояла тишина. Только иногда взрывались крики ночных кутил и визги дерущихся кошек. Плечо намокло от братишкиных слез, он сам спал у меня на спине. Я отвлекала себя от опасностей, окружающих нас, заевшей на языке песней. Мне все мерещился звук битого над головой стекла. Телефон молчал и не вибрировал, видимо, отец еще не добрался до сотового. Все тело затекло, мышцы ног ныли после долгой пробежки. Наконец показался нужный поворот и небольшой частный дом. Я проглотила чувство стыда и, занеся кулак, постучала. Через несколько минут отчаянного стука послышались шаги и ворота открыл невысокий заспанный мужчина за 40. Увидев нас, злость на его лице сменилась удивлением.
– Аелет? Что вы тут делаете, в такой час?..
Аарон проснулся и заворочался.
– Простите пожалуйста, что разбудила. Я поругалась с отцом и… Я искала место, где мы можем переночевать…
Он не заставил меня продолжать.
– Проходите, проходите быстрей.
Мы пересекли их двор и, зайдя в дом, оказались на кухне. Ее отец посадил нас за стол.
– Аелет? Где мы? – еще не разлепив глаза, спросил братишка.
– У Камилы дома.
Во всем доме загорелся свет. Ее мать, красивая высокая женщина, зевая вышла из спальни.
– Что проис… Аелет?
– Здравствуйте. Извините, что так врываюсь, мне очень стыдно…
– О, ничего, ничего, но что…
Ее прервал стук двери. Из детской вышла Камила собственной персоной – среднего роста, худая, светлая, симпатичная девушка 15,5 лет. Моя одноклассница.
– Привет, – сказала я.
– Что случилось? – Она нахмурилась, убирая растрепанные длинные волосы с лица.
– Да так, – отмахнулась я. – Извините, что разбудила.
– Не извиняйся, – поспешила уверить ее мать. – В чем дело, где ваш папа?
Я отвела взгляд.
– Понимаете, мы поругались, и я…
– Папа опять напился и стал кричать. – Вдруг встрял Аарон, прижимаясь ко мне. У меня внутри все похолодело. – Аелет взяла меня и мы…
– Ты руки помыл? – перебила я. – По-моему, нет. Быстро иди.
Братишка слез со стула и пошел в ванную. Боясь поднять на них глаза, я прикусила свой кулак. Все молчали.
– Мы утром уйдем, – хрипло пообещала я.
– Ничего, ничего, оставайтесь, – сказала ее мать.
– Ложитесь все спать. Завтра разберемся, – заключил ее отец.
– Перенесешь свою постель на диван? – Это обращено к Камиле. – Я уложу их у тебя. И дай ей что-нибудь из своего, наверно.
– Ага.
Она махнула мне в сторону своей комнаты. Глядя как Камила ворошит свое барахло, я неловко рассмеялась.
– Надеюсь, тебе завтра никуда не надо? Ну, получается, что уже сегодня. – Она не ответила. – Извиняй. Я куплю тебе шоколадку.
Из ванной вернулся братишка и скромно встал у меня за спиной. Камила бросила мне пижаму и махнула Аарону в сторону стола.
– Ты видел, какая у меня есть коллекция солдатиков? – спросила его Камила. – Хочешь поиграть перед сном?
Мальчик неуверенно, но заинтригованно взялся за игрушки. Когда до нас уже вполне четко стало доноситься “пиу-пиу”, одноклассница спросила:
– Такое уже было?
– Каждый Божий день, его герой только тем и занимается, что стреляется с кем-то…
– Аль, я про вашего отца.
Будто я не поняла. Вздохнув, я закинула пижаму на плечо.
– Нет. То есть, да, но… – Я улыбнулась во весь рот. – Забей.
– Забить? – Она подошла ко мне. Я невольно отступила. – Ты приходишь посреди ночи, потому что ваш отец напился и…
– И что? Это взрослые, они любят этим заниматься. Ничего такого, у него был плохой день. – Я отвернулась и пошла в ванную.
– То есть, такое уже было.
Это прозвучало больше как утверждение, чем вопрос, и я не стала отвечать.
– Почему ты мне не говорила?
– Зачем? Что бы ты сделала?
– Знала бы.
Я пошла в ванную и бросила:
– Спокойной ночи.
– Спокойной.
Ее пижама была мне почти как раз, только слегка давила в плечах. Выйдя в коридор, я услышала их голоса в родительской спальне. Я подкралась на цыпочках и наклонилась у двери.
