12 лет назад
— Ай, мне же больно! — взвизгнула маленькая девочка, взглянув на
брата с укоризной.
— Прости, — пропыхтел он, перебирая маленькими пальчиками волосы
девочки прядь за прядью.
— У тебя руки-крюки, — фыркнула малышка, забавно скорчив лицо. —
У меня из-за тебя все волосы болят.
— Блайт, волосы не могут болеть, — сообщил ей мальчик закатив
глаза. — Ты такая дурашка.
— А вот и могут, — заявила она всем своим видом показывая что
любые споры с ней бесполезны.
— Потерпи ещё немного. Я почти закончил. — Клайд завязал бантик
покрепче и повернул нетерпеливую сестрёнку к зеркалу.
Мгновенно на её лице расцвела широченная улыбка, отчего сердце
мальчика застучало в два раза быстрей. В этот момент он осознал что
готов на всё, только бы чаще видеть эту прекрасную улыбку. Потому
что когда она улыбалась так искренне, так нежно, солнце выходило
даже в самый пасмурный день, согревая людей вокруг теплыми
лучиками.
Ради этой улыбки Клайд последнюю неделю только и делал что
просматривал в интернете видеоролики пытаясь научиться заплетать
косички. И хоть ему это и не доставляло ни капли удовольствия,
мальчик хотел порадовать сестрёнку.
Весь предыдущий день она ходила поникшая. Перед любым важным
событием она вспоминала о маме присутствия которой ей так не
хватало. Это могло показаться удивительным, ведь она так же как и
брат не знала матери. Вернее не успела узнать. Элли Йорк умерла в
тот же день когда её близнецы появились на свет. Событие которое
навсегда изменило их отца. С тех пор он тихонько увядал незаметно
для всех. Отец никогда не рассказывал детям о матери. Для него это
было слишком невыносимо. Все пробелы касающиеся матери им помогала
заполнять милая старушка по соседству которая знала их родителей
очень хорошо.
Сегодня брат и сестра впервые шли в школу. Блайт в очередной раз
остро ощущала отсутствие матери. И хоть она никогда и не говорила
об этом вслух, Клайд всё прекрасно понимал. Её глаза говорили всё
за неё. Глаза цвета неба что всегда излучали радость в такие
моменты теряли свой свет. Яркому солнцу на замену приходила гроза и
раскаты грома. Будто сам Зевс спустился с Олимпа чтобы потревожить
ясные небеса обрамлённые густыми ресницами.
Дети сидели в комнате девочки, которая напоминала розовое
недоразумение. Кровать, с дюжиной разбросанных на ней мягких
игрушек. Комод, углы которого причудливо изогнуты в разные стороны.
Шторы, что не позволяли солнечному свету проникнуть внутрь. Они
усыпаны маленькими феями с блестящими крылышками и волшебными
палочками в руках. Звезды, покрытые блестками, наклеены вокруг
большого зеркала, висящего на стене. Перед ним Блайт, одетая в
ситцевую пижаму с ромашками, радостно скакала.
— Как? Как ты смог? — радостно завизжала она. — Они такие
красивые.
Малышка вертелась из стороны в сторону. Она разглядывала свои
светло-русые волосы, заплетённые в две неровные косички достающие
ей до самого пояса. Клайд заботливо перевязал их бледно-розовыми
лентами.
— Просто я невероятно талантлив! — Мальчик самоуверенно
улыбнулся, гордо задрав подбородок.
Девочка бросилась на него и крепко обняла, обернув маленькими
ладошками его шею.
— Ты самый лучший брат на свете! Я так тебя люблю! — прошептала
она и уткнулась носом ему в шею.
— Я тоже люблю тебя, дурашка, — прозвучало в ответ.
— Ты теперь всегда-всегда будешь делать мне косички? —
промолвила она с надеждой в голосе.
— Всегда-всегда, — тихонько засмеялся мальчик, обнимая её ещё
крепче.
Поцеловав её в макушку, чуть отстранился, чтобы посмотреть в
серо-голубые, в точности как у него, глаза.
— Ты готова? — спросил с улыбкой.
— Да… Нет… Не знаю. — Потупив взгляд она мизинчиком ухватилась
за его указательный палец, ища в нём поддержку. — Что если со мной
никто не захочет дружить? Что если надо мной будут смеяться? —
произнесла малышка с толикой грусти в голосе.
