Когда детьми были созданы первые шаттлы, никто не удивился. Это было в какой-то степени просто игрой, просто обыкновенным счастливым летом в деревне. Еще 5 лет назад мир и не думал о шаттлах. Но что такое 5 лет для мира? 5 лет для ребёнка – огромная, длинная, многогранная жизнь. Для взрослых 5 лет – это несколько новых знакомых, одна романтическая история, один шаг в карьере, пара новых вещей и воспоминания о том, что в отпуске наконец-то получилось отдохнуть.
Играть и исследовать. Этот девиз нашей дружной компании нравился всем без исключения. Мы обожали повторять его. Мы собирались на лужайке каждый день – это был волшебный кусочек земли: чистая подстриженная зеленая трава, такая мягкая, что падать на нее даже приятно. На нашей лужайке те, кто днем считались врагами, вечером – становились друзьями. Здесь мы самостоятельно учились левитировать, пробиваться сквозь пространство и время, закручивать горизонт событий как сладкие деревенские сушки, которые в те времена пекла каждая бабушка.
Но это было вечером. А днем у каждого из нас были свои заботы. Во-первых, конечно, было важно сбегать на речку максимальное количество раз – и обязательно накупаться до синих губ. Если удавалось искупаться 6 раз – хорошо, если 3 – неплохо. На тех, кто купался 1 раз в день, или не купался вообще – смотрели с недоумением. Таких мы, как правило, не принимали в свою компанию.
Ночью в нашем поселении иногда случались страшные грозы. Казалось, что ливень смоет все дома в речку, и их унесет течением. На крыльце и во дворе становилось очень скользко. В воздухе стоял запах мокрой травы и речной воды. Улицы затихали, в окнах зажигался теплый-теплый свет. Если в грозу ты допоздна засиделся у друга – оставался ночевать, потому что перейти большой деревянный мост во время ливня было невозможно.
Когда на следующий день солнце вступало в свои права, крыльцо и двор нагревались, старые серые доски обжигали босые ноги – было так приятно стоять на них после купания. Мы сидели в воде так долго, что замерзали и тряслись мелкой дрожью. Посидеть после этого на крыльце, в абсолютной тишине летнего жаркого дня – наслаждение. В такие моменты нам чаще всего приходили самые невероятные идеи.
В домах было прохладно, и зайти внутрь с улицы тоже было наслаждением. Дом имел свой особенный запах, это запах атмосферы беспечности и счастья. Запах старых книг и деревянной мебели, грубой ткани и вкусной еды.
Мы тогда спали на мягких огромных матрасах – там внутри вместо ваты была сухая трава. Аромат лугового сена помогал уснуть, а матрас принимал форму твоего тела, поэтому спали мы крепко и сладко.
Мы просыпались рано, выбегали из дома навстречу солнцу. Бежали босиком по большому картофельному полю – земля там была такая мягкая и плодородная, похожая на черный пластилин. После картофельного поля начинался луг, и здесь тропинка становилась жесткой, часто встречались острые пеньки от скошенного кустарника. Когда луг заканчивался, мы открывали калитку из серых досок, и оказывались на речке. Потом бежали обратно.
Утром сразу же начиналась наша практика. Есть завтрак было необходимо сидя на высоком столбе – на него вела полуразрушенная деревянная лестница (вместо некоторых ступеней уже были приделаны железные скобы). Мы завтракали, сидя каждый на своем столбе – и одновременно вели наблюдение. Мы с самого утра учились быть начеку.
Мы научились видеть все, что происходит в параллельном измерении, уже тогда. Точнее, этот навык был по умолчанию, никто не подвергал его сомнению. Все видят несколько измерений сразу – это даже не обсуждалось, настолько было очевидным.
