Продолжение романа "Правда, только правда, и..."
Спустя полгода
Платон отодвинулся от рабочего стола прямо в кресле, потянулся и
протяжно зевнул. Кабинетные часы показывали двадцать один ноль
пять. Рабочий день давно закончился, за окном вступил в свои права
сияющий летний вечер, так какого чёрта приходится торчать здесь, в
офисе? Пусть даже в офисе, оборудованном хорошим кондиционером?
"Потому что не "приходится", а ты сам, по собственной воле
каждый день торчишь в офисе допоздна"...
Ну допустим. Это вовсе ничего не означает. Платон опустил руки
на подлокотники и вздохнул. Меньше всего ему хотелось признаваться
самому себе в том, что с тех пор, как он вернулся из путешествия, и
у него начались спокойные привычные будни, он всё чаще ловил себя
на мысли о потере вкуса к жизни.
Сначала думал: отпустит. Просто до этого он в течение двух лет
постоянно ходил по лезвию, жил на адреналине и запретных страстях,
лгал, изворачивался. А тут - бац! - и жизнь превратилась в
спокойную и размеренную, а сам Платон - в солидного,
законопослушного гражданина.
Не надо ни от кого прятаться, не надо изображать из себя
секретного агента. Вокруг давно привычная среда, город, знакомый с
детства, люди, с которыми он работал раньше, до того, как они с
Александром Борисовичем приступили к осуществлению хитроумного
плана по захвату "Феникса".
Теперь Платон нарочно избегал любой информации, связанной с
"Фениксом", - там работали другие специалисты, только не он.
Единственным человеком "из прошлого", интересовавшим Платона в
течение некоторого времени, была Кристина Андреевна Байкова.
Платон отслеживал перемещения Кристины исключительно в целях
собственного спокойствия. Он знал, что новое руководство "Феникса"
уволило госпожу Байкову после её возвращения из отпуска, и вскоре
Кристина отбыла в Абу-Даби. Это было ещё в марте, и с тех пор
Кристина не возвращалась. Платон вовсе не желал зла Кристине и
искренне надеялся, что она уже вышла замуж за какого-нибудь очень
богатого шейха.
Больше ничьей судьбой Платон абсолютно не интересовался и давно
заблокировал все контакты.
Вот только время шло, а вкус к жизни почему-то не возвращался,
наоборот, день ото дня становилось всё более скучно и тоскливо.
Какое-то бесцельное существование, и не радует ничто.
В самый разгар невесёлых размышлений Платона двери кабинета
приоткрылись, и заглянул Александр Борисович. Двери тут же
распахнулись шире, и шеф шагнул в кабинет.
- Привет, Гладков! Опять вечеруешь?
- Я уже домой собирался, - выпрямился Платон.
- Ага-ага, я вижу, - кивнул Александр Борисович и невозмутимо
устроился в одном из кресел. - Вижу, что ты уже на низком старте, и
вот-вот рванёшь. Но всё же рискну задержать тебя, хоть и понимаю,
что спешишь.
- Александр Борисович, - нахмурился Платон. - Мне кажется, или
вы насмехаетесь надо мной?
Шеф преувеличенно внимательно осмотрел кабинет.
- Нет, я серьёзно, - задумчиво сказал он. - Как думаешь, может,
раскладушку тут поставить тебе, чтобы ты ночевал на работе? У меня
есть, старая, правда, ещё с советских времён, родители покупали. Но
крепкая.
Платон ничего не ответил, лишь отвернулся к окну, продолжая
хмуриться. Не должен же он участвовать в этой бредовой беседе,
выступая в качестве скомороха!
- Не хочешь в командировку сгонять в соседний регион? -
нейтрально и примирительно спросил шеф, видимо, решив, что уже
достаточно нашутился.
- Что за командировка? - Платон замер и покосился на Александра
Борисовича.
- По твоему профилю, Гладков. Думаю, скоро мы будем принимать
"Феникс" полностью, можно потихоньку почву готовить. А кто
справится с этим лучше, чем ты? Ты там всю работу знаешь, как свои
пять пальцев.
