Все началось с того, что умерла баба Раиса.
Старушка, у которой я арендовала комнату за сущие копейки. Добрая, непоседливая, бойкая.
Еще утром, пока я собиралась на занятия, она с упоением рассказывала о грандиозных планах на сегодня. Сначала она собиралась пойти в банк, оплатить коммунальные услуги, потом купить в магазине суповой набор, а после отправиться к соседке Серафиме. Вечером же, в тишине посвятить себя просмотру очередной серии своей любимой мелодрамы.
Она жутко раздражалась, если её отвлекали во время просмотра, поэтому даже телефонные звонки игнорировала, если кто—то смел её потревожить в это священное время.
А сейчас что?
По квартире бабы Раи расхаживают незнакомые мне люди, и тыча в предметы мебели, рассуждают как будут делить сервиз и гарнитур.
Ей бы это пришлось ой как не по душе. Особенно, если учесть, что сериал уже начался, а они беспрерывно шумят.
– У вас есть двадцать минут на сборы, девушка, – надо мной нависает громила, небрежно взмахивая в сторону комнаты, в которой я жила последние три месяца. – Сами понимаете, обстоятельства так складываются, что жить вы здесь больше не можете. Да и квартиру мы в ближайшее время продадим.
– Но куда я пойду? – растерянно смотрю на, если я не ошибаюсь, сына бабы Раи, которого вижу впервые.
– Мне—то откуда знать? Мать сдавала комнату незаконно, поэтому, если вы не хотите уехать под руку с полицией, советую, как можно скорее выметаться.
Мда.
На улице вечер. Снегопад такой, что заблудиться можно. Город практически стоит. Единственное в чем мне повезло – это то, что детский праздник, на котором мы сегодня выступали проводился в кафе на соседней улице. Домой я попала довольно быстро, не пришлось тянуться в пробках. Пока шла, мечтала только о горячем чае с бутербродом. А теперь что?
Я еще от смерти старушки не успела оправиться, как меня уже отправляют собирать вещи.
Вздохнув, скидываю с себя голубую шубку Эльзы, достаю из шкафа чемодан и спешно бросаю в него свои скромные пожитки. Жаль, конечно, бабу Раю. Я и попрощаться с ней не успела. Мне очень нравилось у нее жить. Она и чаем бывает, вечером угостит, и супом накормит. Хорошая она была, очень добрая. Жаль, что семья у нее так себе.
Перед тем, как выйти, напоследок оглядываю спальню.
Вроде бы ничего не забыла.
На выходе окидываю взглядом свой пуховик и шубу Эльзы, и решаю остановить выбор на второй. Мне сейчас надо разобраться в какую сторону двигаться и к кому напрашиваться на ночлег. А сколько времени это займёт я понятия не имею, поэтому на всякий случай лучше одеться теплее.
Сложив свою куртку в четверо, запихиваю ее в чемодан, водружаю на себя ярко голубую шубу с шапкой в тон, и выхожу в подъезд.
– Ничего чужого с собой не прихватила?
С претензией несётся мне в спину, а спустя пол минуты в коридоре показывается тот самый громила.
– Разве что остатки вашей совести, но вы этого даже не заметите правда ведь? – отвечаю, не оборачиваясь.
Гипнотизирую взглядом лифт, чтобы приехал быстрее.
– Языкастая, да? Иди—иди. Не дай Бог узнаю, что унесла что—то, из—под земли достану. Я у матери нашел договор на аренду со всеми твоими данными.
Договором написанную от руки расписку назвать сложно, поэтому я просто молча киваю. Не хочу с ним вести диалог, он мне неприятен.
Терпеть не могу, когда люди считают нормальным относиться к другим с пренебрежением. Этому недочеловеку явно нужно поучиться элементарной вежливости.
– И деньги до конца месяца уплаченные я тебе не отдам, – продолжает решетить мне спину, – У нас сейчас трат будет много. Считай, это твоя благодарность за доброту моей матери.
Войдя в кабину, наконец—то приехавшего лифта, нажимаю на кнопку. Не говорить же ему, что баба Рая была очень добра ко мне, и брала оплату только за коммунальные услуги, да и то в конце месяца. По сути, это не он мне, а я ему еще должна. Да и не ему вовсе. Так что, пусть остается в счастливом неведении. А мне теперь деньги ох как пригодятся.
