А82.1. Цена молчания

Какую цену готовы заплатить люди за свое молчание в те моменты, когда стоит кричать о нависшей над ними угрозе? Мы всегда находим оправдания своей трусости: семья, кредит, риск потерять работу. Многое из того, что помогает оправдать наше бездействие приходит на ум, но не вижу смысла перечислять все. Причина лишь в том, что мы боимся действовать и брать на себя ответственность. Всегда ждем, что кто-то сделает все за нас. Но спасательного отряда детдомовцев, не успевших набрать кредитов, все нет и нет.

За подобное мышление город Плисовск заплатил очень высокую цену. В своем дневнике я попытаюсь описать то, что пришлось пережить городу и его жителям за свое молчание.

По всем городским средствам массовой информации прогремела новость, что в нашем научно-практическом центре началась работа над разработкой вакцины от ранее неизвестного штамма бешенства.

Смущало в этой ситуации то, что сам вирус был обнаружен в Смоленском районе, но разработку вакцины было решено осуществлять в Плисовске, куда и свезли всех зараженных животных. Хотя, как мне кажется, дело скорее в размере гранта, который Москва выделила за данную услугу. А городские чиновники, учуяв размер свалившейся на них котлеты, радостно предложили провести разработку вакцины именно в нашем НПЦ.

Рядовые жители, в свою очередь, высказывали недовольство и обеспокоенность. Но, как это у нас принято, публично это делало не так уж и много людей. Большинство негодовали, не покидая пределов собственной кухни.

Вскоре можно было наблюдать привычную для наших мест картину с задержаниями самых громких активистов. Далее следовало увольнение с места работы, статья в трудовой книжке и прочие блага социально-ориентированного вектора развития. В такие моменты кухонные борцы за правду чаще всего чувствуют непроизвольное внутреннее облегчение, связанное с тем, что их подобная участь не коснулась.

За пару дней, все уличные недовольства удалось подавить. Самые громкие, по закону жанра, отправились в местный следственный изолятор, более трусливые предпочли свою гражданскую позицию дальше курилки не выносить.

Первый тревожный посыл я получил на третий день после начала вышеописанных событий.

В тот день у меня в гостях был сосед по лестничной площадке, работавший в нашем НПЦ. Небольшие застолья посреди рабочей недели для нас не такое уж и редкое явление. Изрядно выпив, он рассказал о том, что по научному центру ходят слухи о сбежавшей собаке, инфицированной тем самым вирусом.

Точно эту информацию он подтвердить не мог, поскольку являлся рядовым представителем технического персонала, а не научным сотрудником.

Понятное дело, что в ситуации подобно той, что сложилась у нас в городе, будут рождаться различные слухи и спекуляции на тему новой заразы. Хоть к данной информации я отнесся не с той серьезностью, с которой стоило бы, но телескопическую дубинку, хранившуюся у меня без дела, начал брать с собой перед каждым выходом на улицу.

Уже через пару дней размеренной жизни после полученной мной информации, я полностью успокоился, приняв для себя услышанное как обычную сплетню, гуляющую по рабочему коллективу НПЦ. Но несмотря на это, на всех встречавшихся мне собак, я по-прежнему смотрел с настороженностью.

Работал я санитаром в местной больнице. Работы хватало, учитывая, что на дворе пандемия, вызванная недоваренной летучей мышью. По крайней мере, официальная версия звучит примерно так, а там кто этих китайцев разберет, что они на самом деле натворили.

Ближе к обеду, я случайным образом застал женщину, которая привела своего сына на курс уколов от бешенства. Стандартная процедура после того, как вас укусил бездомный пес, который даже внешних симптомов данной болячки не имел. Так, на всякий случай. По инструкции положено. Я бы и внимания на это не обратил, не будь того застольного разговора с соседом.