ГЛАВА 1. Старновский, диверсант и поляки
25 июня 1941 года, вторая половина дня
Полуторку тряхнуло на очередном ухабе сильнее обычного, и тут же Солнцев яростно застучал кулаком по кабине:
– Подкорытов! Не дрова везешь!
Новоявленный шофер скривился, как от зубной боли, и сбавил скорость, стараясь бережнее везти раненых, которые были уложены в кузове всего лишь на шинели.
От этого удара Старновский и очнулся. Голова сильно болела, будто сжатая огненным обручем, в который кто-то сзади вбил большой гвоздь. Взгляд прояснился, и в дополнение к голосу Солнцева появилось изображение озабоченной физиономии рыжего бойца. Грузовик поехал мягче, и боль на время утихла. Старновский улыбнулся и еле слышно проговорил:
– Василий, как ты здесь оказался?
– Тащ лейтенант! – обрадовался ефрейтор, и его хмурое лицо тут же расцвело солнечной улыбкой до ушей. – Тащ лейтенант, всё хорошо, мы в госпиталь едем!
– Где взвод? Где рота? Позиции удержали?
– Удержали! Артиллеристы раскатали немцев в пух и прах! Любо-дорого было смотреть!
– А где наши?
– Так там, на позиции, остались! Сержант Васильев возглавил батальон, всех командиров или поубивало, или ранило, как вас и капитана Белоярова. Он как раз на второй машине едет! Там раненые. Раненых много, все три машины ими загрузили! Вот и едем в госпиталь! Смотрите, сержант Васильев даже приказ написал, что я отправляюсь старшим с машинами для доставки раненых! Так что я буду с вами до самого госпиталя! – Солнцев достал из нагрудного кармана вырванный из блокнота листок бумаги с почерком и подписью Васильева.
– Как там наши? Держатся ли?
– Не волнуйтесь, сержант Васильев сказал, что подкрепление подойдет! Обещали!
К 8 часам 25 июня 1941 года вторым эшелоном 55-ой стрелковой дивизии и сводными отрядами 14-го механизированного корпуса продвижение немцев на рубеже железной дороги Русиновичи-Тальминовичи было остановлено. Железнодорожная насыпь оказалась подходящим препятствием для танков Гудериана, сужая возможности для манёвра, существенно ограничивая их переездами и делая предсказуемыми направления возможных ударов.
В дальнейшем, как Гудериан ни маневрировал, как ни обтекал позиции русских на этом рубеже, везде натыкался на сплошную линию обороны русской пехоты, насыщенную артиллерией, с мобильным резервом в виде уцелевших танков Т-26. Убедившись в стойкости русских войск, немецкое командование взяло паузу для подготовки решительного наступления.
В это время сводный батальон сержанта Васильева, отбив атаку немцев и пользуясь временным затишьем, продолжал окапываться.
Рядовой Малец, закончив углублять стрелковую ячейку и окоп, устало присел на бруствере, закурил, глядя в небо. Тут же подошел сержант Васильев.
– О чем задумался, солдат? Почему не копаем?
Не успел красноармеец ответить, как за него сказал верзила Орловский:
– А что ему копать-то в полный рост? У него этого росту метр с кепкой, как его вообще в армию взяли!
Рядом раздались смешки, других бойцов, они оживились и забалагурили:
– Это Орловскому с его двухметровым ростом копать и копать, вот и завидует Мальцу! Тому, что ковырнул землю лопаткой пару раз, вот тебе и окоп полного профиля!
– Позавидуешь! Как немец стал лупить, я тоже захотел стать ма-а-аленьким!
Иван слушал всё это и только усмехался, а затем задумчиво сказал:
– К вечеру, наверное, дождь пойдет, вон как парит!
Сержант Васильев сел рядом с Мальцом и тоже закурил, а потом громко крикнул:
– Перекур десять минут!
Солдаты устало бросили лопаты и тоже стали доставать курево, тревожно прислушиваясь к тишине.
Малец негромко сказал:
– А лейтенант-то наш поди уже в госпитале, на чистой кровати лежит себе полеживает и отдыхает.
– Наверное! – согласился сержант.
