2641 год после переселения народов
– Отец! – всхлипнул мальчик, проливая слёзы.
– Сын, не плачь, я рад, что прожил хотя бы столько. Я также рад, что эта болезнь не пожрала и тебя, моего любимого и единственного сына. Ты растёшь умным мальчиком. Живи, ищи силы выбраться из той ямы, откуда я не смог нас вытащить, и ещё: поклоняйся богине Тлесав. Она поможет. И… прости меня.
– Я не в обиде, ты мне подарил хорошее детство.
– Спасибо, сынок… – сказал мужчина, остановив свой взгляд.
– Отец… – тихо произнёс мальчик двенадцати лет.
Спустя месяц после похорон
Мальчика из деревни, где он жил, привезли в скрытый лагерь рабов.
– Ну что, пацан, будешь жить здесь. – Отвратительно захрипев и сплюнув бледно-зелёную жижу, мужчина продолжил: – Твой папаша не нажил себе на дом, так что… У нас ты будешь пахать, дабы заработать на хлеб.
– Как мне вас называть?
– Ах да, тебя же детский дом мне продал, а ты и не знаешь моё имя. Багор меня звать, а тебя вроде Ке'саль? – неуверенно назвал имя мальчика Багор. – Странное имя, у нас ты будешь просто Кесалем. Зачем твой рыбий дед вас перевёз с островов? Да и ладно, сегодня до сна ознакомься с округой и другими рабами, а вот завтра ты начнёшь пахать. Твоё место на первое время – конюшня. Спать будешь с остальными в том сарае.
– Хорошо, – понимая, что его ждёт, ответил Ке'саль.
– Я отойду пока. Иди, увидишь мелких ублюдков – они тебе расскажут, что и где. Сбегать не вздумай, найдём и притащим обратно. Вот только после этого ты подохнешь.
Неуверенно идя к конюшне, мальчик осматривал постройки. Первая оказалась домом – большим, одноэтажным, с недавно побеленными стенами. Слева, гораздо дальше, размещался сарай – сначала для купленных детей, а затем – для скота. Территория была ограждена каменным забором, метра в три высотой, но не везде. Были участки, особенно возле места проживания и работы детей, где забор состоял из сколоченных меж собой досок, который и малыши перелезли бы.
– Хорошо, что отец не видит меня, а если и видит, то ничего не может сделать, и корит себя. Отец, я выберусь из этого и стану жить, как те торговцы, только жирным не хочу быть! У меня будет всё, чего можно захотеть. Не кори себя, ты старался и много работал. Мне так не хватает тебя уже сейчас, мне так… – мальчик рухнул на колени и, закрыв лицо ладонями, беззвучно зарыдал, стараясь не шуметь.
Спустя пару минут…
– Эй, сопляк, чего расселся? Сюда иди быстро! – прокричал не совсем взрослый голос из первого сарая.
– Заткнись, Мечо, не цепляйся, пусть отойдёт ещё; я слышал, он отца потерял, – повелительным тоном ответил второй голос.
– Да чего «заткнись-то», Гард, мы с тобой тут лет семь уже! – попытался возразить Мечо.
– Сказал, утихни. Эй, парень, подойди. Завтра будет хреново, ну а сегодня расслабься, – посоветовал Гард, после чего спросил: – Ты же из расы кардр'ир?
– О, «рыбёшек» у нас ещё не было, – послышался ещё один голос, ранее не говоривший.
– Ладно тебе, Гард, попустить сардину1– это не так уж и плохо, я слышал, они сильные! – добавил Мечо.
Поднявшись и быстро утерев слёзы, мальчик потопал к голосам. В голове пробегали мысли, что не всё так плохо, и что среди мальчишек найдётся хоть один адекватный.
– Слышь, а ты что за чу́чка2! – спросил темнокожий парень лет пятнадцати, вышедший из тени здания.
– Не обращай внимания, они недоноски, тут только со мной нормально можно говорить, – со смехом сказал Гард – парень со светлыми волосами и серыми глазами, которому на первый взгляд можно было дать около двадцати лет.
– Ты не охренел ли часом? – повысил голос темнокожий, а за ним слегка зашумели и остальные.
– Тихо, черти, я с новеньким разговариваю! – гаркнул на ребят Гард, после чего спокойно добавил: – А ну вышли все, знакомить буду.
