Борис Викторович Сударушкин
Африка для Яны
1
Новый международный аэропорт «Платов» в 29 километрах от Ростова-на-Дону со своей взлётно-посадочной полосой в 3600 метров способен принимать воздушные суда всех типов, включая гигантские Аэробусы и Боинги. Но в тот июньский вечер диспетчеры с интересом ожидали грузовой рейс из Афин [Греция]… Огромный турбовинтовой Антей – Ан-22, списанный из ВВС Российской Федерации и перекупленный частной грузовой авиакомпанией, был редким гостем…
Дело в том, что гигантских широкофюзеляжных АнтЭев , которые начали летать ещё в конце 60-х годов прошлого века, осталось на службе всего несколько штук и внимание к рейсу ЕА-55 было особым… В Афинах была дозаправка, а сам транспорт перевозил два вертолётных двигателя из африканской республики Мали на кап.ремонт в РостВертол – Ростовский Вертолетный Завод.
С небольшим запозданием КВС [командир воздушного судна] вышел на связь:
– Подход, это ЕА-55, каков наш порядок следования? – услышал диспетчер Алексей Соколов запрос от КВС Ан-22…
– ЕА-55, вы на канале подхода, переходите на канал посадки…, – ответил Алексей
– ЕА-55 перешёл на канал посадки, снижение 400…
– ЕА-55, продолжайте заход ВПП-19…
На мгновение эфир замолчал…Но лишь на несколько секунд:
– "Платов", это ЕА-55, прошу разрешение на заход по-афгански, – услышал в наушниках Алексей и даже не сразу понял командира Ан-22 :
–ЕА-55 повторите…
– ЕА-55 прошу разрешение на заход по-афгански, – повторил КВС, по всем правилам называя себя [ЕА-55] перед каждой репликой…
– Какой заход по-афгански.., – начал было Алексей, но сосредоточился, и снова перешёл на сухой язык регламента проводки воздушных судов. – КВС ЕА-55, у вас всё в порядке на борту с техникой и в экипаже?
– ЕА-55 мы сегодня "чёрный тюльпан", прошу разрешение на заход по-афгански…
Алексей взглянул на старшего диспетчерской смены, но тот, слыша переговоры с АнтЭем, уже сам во все глаза смотрел на Алексея…
Заход по-афгански это заход со снижением с противоположной стороны, далее с резким креном и с разворотом приземление на ВПП [взлётно-посадочную полосу]. Самолёт уязвим при посадке – скорость уже мала, и в него легко попасть из любого оружия. Поэтому в Афганистане советские лётчики использовали ускоренную посадку, чтобы не быть сбитыми на этом этапе. Самолёт приходилось направлять вниз к земле носом и при заходе на посадку по-афгански часто первое касание с ВПП происходило на переднюю стойку шасси – транспортники Ил-76 и Ан-12 к этому приспособлены, но выполнить такой трюк на гигантском АнтЭе Ан-22 чрезвычайно опасно… Чёрный тюльпан – это прозвище самолётов, которые из Афганистана доставляли гробы с погибшими на Родину, а потому через 30 лет после окончания афганской войны слова КВС звучали как какой-то бред …
Старший диспетчерской смены вмешался в переговоры:
– ЕА-55, что значит "чёрный тюльпан"?… Продолжайте заход по обычному регламенту…
–ЕА-55 у нас боевая потеря члена экипажа…прошу заход по-афгански, – повторил КВС.
Старший смены зажал рукой микрофон и чертыхнулся:
– Да он пьяный, зараза…или под наркотой…Лёха, я аккуратно и вежливо с ним поговорю, а ты врубай тревогу – пожарку, скорую – всех на поле. Отменить все посадки и взлёты…
Глубоко вздохнув, старший смены снова обратился к КВС:
– Еа-55, вижу вас, ситуацию понял, афганский заход отставить, снижайтесь по обычному регламенту, удаление 9 левее курса 1000 метров…
– Вас понял, левее курса 1000 метров…
– ЕА-55, полосу видите?
– Так точно.
– ЕА-55 левее курса 300 на глиссаде…
– ЕА-55 левее курса 300 – выравниваюсь…
Вроде по технике посадки КВС был вполне вменяем и мандраж на диспетчерской "вышке" прекратился:
– ЕА-55, ветер у земли 260 градусов 5 метров в секунду, удаление 5 000, на курсе на глиссаде, – продолжал спокойно говорить старший диспетчерской смены…
