Агафодор.
Книга первая.
По представлениям славянских народов, на земле – в мире -Яви, до сих пор обитают существа, появившиеся во времена первотворения, ещё до того, как был создан человек.
Предисловие.
Давным-давно, в труднодоступных местах, среди скалистых снежных вершин собрались три брата великана: Серафион, Агафодор и Калгам. И были они непростые великаны, а древние духи земли. Необычной силой их сердца наделены. И была та сила невиданная, необузданная, пробуждающая.
Добродушный великан Агафодор, несмотря на развитое чутьё, был лишён честолюбия, тщеславия и высокомерия. У него было большое отзывчивое сердце, которым так щедро наделила его матушка-природа. Агафодор стремился к гармонии и равновесию во всём, но достаточно тяжело переносил незначительные неурядицы, принимая их близко к сердцу. Его сила заключалась в мудрости и исцелении. Поэтому ему была подвластна стихия огня.
Серафион же обладал особой энергией и силой, что делало его особенно привлекательным. Слишком крутой нрав порою мешал великану принимать правильные решения. Серафиону хотелось всё и сразу. Ему была подвластна стихия ветра. Порою хвастовство и тщеславие застилало глаза и мешало великану всё видеть в истинном свете. Он превозносил свою значимость и зачастую это приводило к спорам между братьями. Они были похожи только внешне, но внутренний мир их был полной противоположностью.
Калгам мог даровать жизнь и смерть. В нём сочетались такие качества как доброта, решительность, независимость и уверенность. Калгам – хозяин тайги и гор. Ночью он становился огромным духом, которого люди называют «тот, кто приходит ночью», а с рассветом становился великаном с остроконечной головой, с двупалыми руками и лосиными ногами. Мог принять облик седовласого старца или грациозного оленя. По древним поверьям, кровь этого лесного духа может исцелить любую хворь, а голова – дарует бессмертие.
Величавая пихтовая гора является их местом обитания, их святилищем.
– А я утверждаю, что люди неровня нам! На протяжении веков, я наблюдаю за ними. И ничего хорошего не вижу. Они примитивные и низшие существа, которые грабят, совершают злодеяния, воруют друг у друга. Хуже того, они безжалостно вырубают леса, осушают реки и озера, уничтожают различные виды животных и растений. Людской жестокости нет предела! Я не позволю творить бесчинства на своей земле! – громогласно ревел Серафион, мотая продолговатой головой в стороны.
– М-да… Другие времена, другие нравы. Согласен с тобой, брат! – двупалыми ручищами Калгам теребил свою охотничью сумку, в которой хранились шерстинки – души промысловых животных.
– Утихомирьтесь, прошу вас, – Агафодор понимал, что Серафион отчасти прав. Люди всё чаще стали забывать благодарить духов. Добыв зверя или рыбу человек должен был разделить добычу, прежде всего полагалось оставлять в тайге или возвращать в воду вместилище души – глаза, чтобы животное возродилось. А люди давно перестали делать свои подношения.
– А ты слушай, что я говорю! – продолжал упрямиться, как осёл, дух ветра.
– Полно, брат. Сейчас в тебе говорит задетое самолюбие, а на самом деле не так уж всё плохо.
– А ты не спорь со мной! Ты, ведь, понимаешь, что я прав! Люди с пелёнок должны чтить отца и мать! Почитать свои традиции! Разве я многого прошу? Людям надо всего лишь быть благодарными за всё, за тот свет, то тепло, за то изобилие и плодородие, те неизмеримые благости и любовь, что дают им древние духи земли…
– Давненько они нас не балуют. Ни хлебца тебе, ни махорки, ни чая, ничего, – настала очередь возмущаться Калгама.
