– Волнуешься? – спросил Бастиан, остановив чаромобиль перед высокой лестницей дворца, роскошней которого я не видела.
Впрочем, что я там видела в своих Сумерках: чахлые дома на ножках свай, окна без штор, огороды на крышах – все для того, чтобы ухватить хоть чуть-чуть света для выживания. Здесь же огромное здание из белого мрамора вольготно раскинулось посреди зеленого парка, залитого солнцем.
– Немного, – призналась я, разглаживая несуществующие складки на юбке. – Может, надо было все же выбрать другое платье.
Бас усмехнулся, окинув меня взглядом.
– Серьезно, Мэди? – недоверчиво переспросил он. – Ты идешь на бал великих домов, где тебя, вполне возможно, попытаются убить, но переживаешь за платье? – Бас вышел из чаромобиля и, открыв мне дверь, подал руку. – Ты потрясающе выглядишь, – заверил он. – А твое платье великолепно.
Великолепным был он: в строгом костюме, подчеркивающем и широкие плечи, и узкую талию, в белой рубашке, оттеняющей смуглый цвет кожи, с лаконичными знаками дома на галстуке, весь такой взрослый, красивый, восхитительно совершенный, с искрами чаросвета в серых глазах. Но мое платье тоже было ничего: с открытой спиной, на тонких бретельках, обтягивающее, но не стесняющее движений. В салоне, куда отвез меня Бас, попадались такие сложные конструкции корсетов и юбок, что я выбирала по принципу – в чем смогу ходить. Черный цвет означал принадлежность дому Альваро, но также был знаком траура по всем тем, кто погиб в Сумерках. А на моем запястье блестел серебряный браслет Баса. Теперь я носила его не снимая.
Бастиан отдал ключи от чаромобиля, чтобы его отогнали на стоянку, и повел меня по лестнице, а позади нас появилась дюжина рослых мужчин, все со знаками черных псов.
– Вообще-то я не особо люблю такие мероприятия, – вздохнул Бас, как будто не замечая охрану. – Скука и ложь. Фальшивые улыбки, фальшивые слова…
– А что там есть настоящего? – спросила я.
– Драгоценности, – ответил Бас. – Вот насчет бриллиантов можешь быть уверена – никаких подделок.
– Уверен, что вообще стоило приходить?
Сотни любопытных взглядов обрушились на нас, как только мы перешагнули порог. Музыка, цветы, яркие наряды – так много красок, звуков и впечатлений, что захотелось спрятаться в тень.
– Ты больше не тайна, Мэдерли, – шагнул нам навстречу Артирес Альваро. Он пожал руку Басу и, взяв мою кисть, поднес к губам. – Это способ сохранить тебе жизнь, – произнес он тише, – показать официально и при всех, что ты под защитой нашего дома.
Мать Бастиана, Лорейн Альваро, удостоила меня легким кивком и отвела взгляд. Кое-что не меняется. Я же расправила плечи.
Где-то здесь, в роскошном дворце, залитом солнечным светом, веселятся те, кто отправил эквилибров в Сумерки. Пьет вино человек, отдавший приказ серому убийце. Улыбается тот, кто послал тварей ночи за моей матерью. Я пришла во вражеское гнездо, но рядом со мной шел Бастиан, так что я и правда куда больше волновалась насчет платья, а еще…
– Я не умею танцевать, – прошептала я, сжав его руку.
– Я тебя научу, – пообещал он. – Не такая уж сложная наука, если доверяешь своему партнеру.
– Значит, у меня получится, – сказала я в ответ.
Здесь собрались все студенты последнего курса академии чаросвет. Некоторые пришли парами, кто-то гордо стоял в одиночестве. Белое платье Найрин напоминало наряд невесты, а Ронда явилась в красном брючном костюме. Ларг раздобыл где-то алую розу в тон и воткнул ее в карман своего пиджака.
К нам подошел Кейден и представил мужчину, который выглядел таким же эталонным чаром, как и он сам: голубоглазый и златокудрый.
– Эльгред Монтега, мой отец, – сказал Кей. – Себастиана ты знаешь, а это его милая подружка Мэди.
