Академия наук на службе России
Наука для России – это основа культурного кода. На этом поприще проявились пытливость и целеустремленность нашего народа. Трехсотлетие Российской академии наук, которое мы отмечаем в этом году – великая веха в истории отечественной культуры. Академия была основана по проекту Петра Великого. А потом ее прославили такие великие ученые, как Михаил Ломоносов и Пафнутий Чебышев, Владимир Вернадский и Сергей Ольденбург, Александр Ферсман и Игорь Тамм, Петр Капица и Игорь Курчатов. Президенты Академии наук, начиная с Лаврентия Блюментроста, проявили себя как выдающиеся управленцы и просветители. Это Сергей Вавилов, Мстислав Келдыш, Анатолий Александров, Гурий Марчук… Из этой книги вы узнаете о жизни российской науки из первых уст. Вам расскажут о ней выдающиеся ученые и президенты Академии наук разных времен и историки науки.
| Жанры: | Научные справочники, Биографии и мемуары, Документальная литература |
| Цикл: | Не является частью цикла |
| Год публикации: | Неизвестен |
Читать онлайн Академия наук на службе России
Издано при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации
© Замостьянов А., сост., 2024
© ООО «Алисторус», 2024
К читателям
300 лет назад, 8 февраля 1724 года, Правительствующий сенат опубликовал указ об учреждении «Академии, или Социетета художеств и наук», выполняя волю императора Петра I.
В допетровские времена светские науки в России почти не развивались, почти всю современную технику приходилось закупать – и первого императора это не устраивало. Во время Великого посольства он с восхищением наблюдал за «чудесами» химических лабораторий, изучал обсерватории, а потом стал почетным членом Французской академии наук – и не просто так, а за составление детальной карты Каспийского моря и его побережья. Собеседником и советчиком русского монарха стал выдающийся ученый, математик и философ Готфрид Лейбниц. Правда, после путешествия по Европе идею создания Российской академии наук пришлось отложить. Страна вела напряженную войну со Швецией, прорывалась к Балтийскому морю, строила порты и корабли.
Первое заседание Санкт-Петербургской академии наук
Царь-реформатор верил во власть знаний. В допетровской России не было, да и быть не могло системно обустроенной науки – кроме богословия. Всю современную технику приходилось закупать. Наш первый император не собирался смиряться с таким положением дел.
Мысль создать в России высшее научное учреждение возникла у Петра давно. В 1718 году один из иноземных сподвижников императора, Герман Фик, вызвался представить проект «О нетрудном воспитании и обучении российских младых детей, чтобы оных в малое время в совершенство поставить». На докладную записку Петр наложил резолюцию: «Сделать академию, а ныне приискать из русских, кто учен и к тому склонность имеет, также начать переводить книги юриспруденции». А спустя три года, когда Парижская академия избрала Петра своим членом, он ответил: «Мы ничего больше не желаем, как чтоб через прилежность, которую мы будем прилагать, науки в лучший цвет привесть…» Академия была открыта в конце 1725 года, уже после смерти Петра, и начала работать на основе утвержденного им Положения. Вначале она называлась Академией наук и художеств, а в 1803 году была переименована в Императорскую академию наук. С 1836 года Академия стала называться Императорской Санкт-Петербургской, в период с февраля 1918 года по 1925 год – Российской АН, а с июля 1925 года – АН СССР.
Петр Великий и Лейбниц
Первым президентом академии стал придворный лекарь Петра – Лаврентий Блюментрост, сын саксонского медика, переехавшего в Москву. Нет, он занял столь высокий пост вовсе не по высокой протекции и не только потому, что самодержец безоговорочно доверял ему. Блюментрост был человеком решительным и умел доводить до ума самые смелые прожекты. Первыми учёными, работавшими в Петербургской академии, конечно, были иностранцы, преимущественно немцы. Иначе и быть не могло. Среди них блистали такие таланты, как математики-швейцарцы Леонард Эйлер и Даниил Бернулли, но, конечно, в Россию ринулись не только гении. Молодых учёных из германских университетов в первую очередь привлекали высокое жалованье и государственная поддержка научных опытов, которую предоставлял Санкт-Петербург. Пётр считал, что иностранцы сравнительно быстро воспитают первое поколение русских учёных. Известно его высказывание: «Я предчувствую, что россияне когда-нибудь, а может быть, при жизни нашей пристыдят самые просвещённые народы успехами своими в науках, неутомимостью в трудах и величеством твёрдой и громкой славы». Но для этого потребовалось не одно десятилетие – и конфликты между «немцами» и «природными русскими» тоже вошли в историю Академии XVIII века.
