За 4 года до основных событий
Эйелен Ашхен
Я стою у входа в Академию, с детским восторгом рассматривая расписные колонны, что иллюстрируют создание СКАТ. От начала времён и до сегодняшнего дня, движущиеся с определённой периодичностью картинки ненавязчиво видоизменяются согласно хронологии событий.
Несмотря на совет куратора наматывать хвост на локоть, мой продолжает свободно касаться земли, сканируя магнитуду спутника, на котором размещена Академия, и заодно считывая эмоциональный фон вокруг меня. Дурацкая привычка, согласна, но ничего не могу с собой поделать. Хотя на этот раз я настолько увлекаюсь созерцанием, что не замечаю, как подходят они.
– Эй, кэт, ничего не попутала? Помойка для котиков на заднем дворе.
Твою ж звезду. Морщась, оборачиваюсь, рассматривая утырка, что со мной заговорил. Его окрик привлекает внимание других кадетов, что спешат на пары. Боковым зрением примечаю, как многие с любопытством тормозят, прислушиваясь к разговору.
«Игнорируй, Йен. Пусть себе самоутверждаются, не опускайся до их уровня. Ты готовилась к этому, знала, что так будет. Ожидаемо».
Подхватив рюкзак с пожитками, наматываю хвост на руку.
– Эй, ты! Я с тобой разговариваю, кэт.
Волоски на хвосте встают дыбом, а по позвоночнику ползут его, пусть и едва уловимые, эмоции. Кадет хотел пихнуть меня в спину, но я вовремя разворачиваюсь, перехватывая ладонь, выворачиваю в болезненный захват. Тело двигается само по себе, хвост выскальзывает, агрессивно щёлкая вокруг меня по сторонам. Ноги приходят в движение, делая подсечку, пригибая парня на колени. Он взвывает, а на меня таращатся во все глаза его дружки. Нехорошо так.
Твою мать, ну не было у меня цели вот так отсвечивать с первых минут. Хотя, с другой стороны, если таким не давать отпор сразу, глотать оскорбления, они и дальше будут относиться ко мне как к рабыне недостойной и указывать место, которое, по их мнению, находится где-то на помойке цивилизации.
«Что ж… привыкай противостоять с первых минут, Йен».
– Запомни раз и навсегда, ещё раз попробуешь ткнуть в меня пальцем – сломаю все, по одному! – шиплю на ухо кадету.
– Ох и пожалеешь ты об этом, кэт, – цедит он.
Неожиданно кто-то резко дёргает меня за талию сзади. Кто-то высокий и сильный. Я рычу, молотя в воздухе ногами. Хвост оплетает нападавшему ногу, сдавливая её, словно удав жертву.
Стальные пальцы сжимаются на талии ещё сильнее.
– Не нарывайся, кисуля, – безэмоциональный голос раздаётся у самого уха, – а то вдруг пальцы судорогой сведёт – кости тебе ненароком переломаю.
Замираю в его руках, медленно поворачиваю голову.
Светло-голубые, холодные, просто ледяные глаза, тёмные волосы модно подстрижены. Убойное сочетание и признак высшей расы. Глаза сами по себе опускаются ниже, отмечая жёсткий подбородок и красиво очерченные губы с едва заметным, белёсым шрамом в уголке нижней, что придаёт им ещё больше чувственности.
Непроизвольно облизываю собственные. Его взгляд тут же отслеживает движение моего языка. Он нагло ухмыляется.
– Нравлюсь, да? Прости, животные не по моей части. Предпочитаю девушек, а не…
Договорить не даю.
– Запоминаю твои черты, закажу портрет и повешу вместо мишени. Буду меткость тренировать.
Ноль реакции. В глазах на долю секунды полыхают искры то ли злости, то ли раздражения и тут же гаснут.
– Выходит, правда, что кисонек стали принимать в СКАТ? В честь такого события дам тебе очень ценный совет, слушай внимательно. Тактика «нападаю первой» не прокатит. В ТВОЁМ случае лучше лишний раз не отсвечивать. Тебя теперь на всех тестах и отборах станут дружно валить, – он вновь ухмыляется, – ставлю две сотни тритонов (межальянсная валюта содружества Тритон. – Прим.авт.), что на межгалактической скорости вылетишь из Академии ещё до конца первого семестра.
