– Элин Демаро, – явно читая с листа, пробормотал надо мной кто-то.
Я не могла видеть этого человека, но легко представила себе невысокого пожилого мужчину, от которого резко и не слишком приятно пахло травами.
– Да, моя дочь, – подтвердила мама, осторожно поправляя прядь моих волос.
– Весьма… странно, – констатировал мужчина, сухими теплыми пальцами коснувшись моего лба, висков и бережно приподняв одно веко. Я в который раз убедилась, что ничего не вижу. – Сколько она в таком состоянии.
– Вот уже десять дней, – сообщила мама.
Значит, десять дней. Так мало. Мне показалось, что гораздо больше.
– Долго, – вздохнул неизвестный. – Но, если судить по тому, что я вижу, вам дали верный совет. Я согласен с тем, что это воздействие магии. И справиться тут можно, опять же, только магией.
– Вы сможете снять с моей дочери… эти чары? – с надеждой спросила мама.
– Я – нет, – честно ответил мужчина.
– Но… почему?
– Видите ли, для меня это очень тонкая работа, – признался гость. – Когда доктор Крафр передал мне вашу просьбу, я не ожидал увидеть здесь что-то подобное.
– Но… Что же делать? – выдохнула мама.
– Я знаю только одного специалиста, способного справиться в данной ситуации, – ответил мужчина. – Он очень опытный маг-целитель.
– Так позовите его сюда! – потребовала мать. – Я ведь уже сказала, что готова заплатить любые деньги.
– Мастер Ллерой редко покидает стены своей лечебницы, – понизив голос, признался гость. – И никогда не выезжает с визитом. К тому же, подозреваю, потребуется некоторое время, чтобы он смог победить недуг вашей дочери, так что наилучшее решение – отвезти ее к нему.
В комнате повисло молчание, нарушаемое лишь тихим дыханием моей матери.
– И где же живет ваш мастер Ллерой? – дрогнувшим голосом спросила она через несколько минут.
– На территории Академии волшебства, – ответил мужчина.
Вновь воцарилась тишина. Я напряглась, ожидая маминого решения.
– Ну… если он сможет спасти Элин.
Так один нелепый случай привел меня в Академию волшебства, куда я бы ни при каких иных условиях не попала бы.
На несколько дней про меня будто забыли. А ведь до этого каждый вечер, как и всегда, ко мне наведывалась мама, чтобы рассказать о событиях дня и неосознанно подразнить ароматом кофе с корицей. Мне начало казаться, что мама сдалась, признала поражение. Но потом, как-то утром все изменилось.
В моей спальне курицами раскудахтались горничные. Меня облачили в очередную жесткую рубаху, которые я терпеть не могла, а после, судя по звукам, принялись собирать вещи. Длилось это не долго. За вынужденные дни бездействия я привыкла воспринимать происходящее на слух, так что даже примерно могла прикинуть количество вещей. Мама явно не планировала, что я задержусь вне дома более недели.
– Как думаешь, помогут юной госпоже? – тихо спросила младшая горничная, Лиза.
– Должны, – ответила ей старушка Берта. – Элин – славная девочка. Она не заслуживает такой жестокой судьбы.
Мне очень хотелось расспросить служанок, но я не могла даже глаза открыть, не то что заговорить. Но неприятнее всего, что мое тело будто налили свинцом. Даже неподвижно лежа на своей кровати, я чувствовала, как все сильнее и сильнее меня прижимает к матрасу.
И ведь даже сознание не потерять!
В нынешнем состоянии отдых мне не требовался, так что ночью я бодрствовала, развлекаясь мысленным пением или рассказывая себе истории и шутки – все равно никто не слышит, и никому я не помешаю.
О том, заслужила я такую участь или нет, рассуждала не раз и не два с того самого момента, как оказалась заперта в собственном неподвижном теле. Задумалась сразу же, как пересилила панику и перестала неистово себя жалеть.
