ГЛАВА 1.
Знаете, каково смотреть в слепо любящие глаза и понимать, что
взгляд адресован не тебе? Наблюдать, как скорбные морщины от
глубокого горя потери любимой разглаживаются, губы дрожат в
несмелой улыбке, а в потухших глазах вновь загорается жизнь. На
лице мужчины в этот момент можно прочитать так много: радость,
полная боязни, опасение спугнуть шанс громким словом или резким
движением, и откровенное счастье, что озаряет все вокруг внутренним
светом. Мрачные тени под глазами проясняются, впалые щеки сменяют
цвет с почти серого на здоровый телесный, а сгорбленная горем
фигура разгибается, распрямляется, расправляются плечи.
Это было подобно перерождению. И это чудо мне предстояло
разрушить признанием.
- М… М… Мари?.. – дракон смотрит мне в глаза с таким душевным
надломом, что за него болит сердце. Его любовь так отчаянна, что
вопреки всему услышанному в Долине Мертвых, Эрис готов поверить в
возвращение возлюбленной. Безумно этого хочет, а потому отметает
все доводы рассудка.
Нужно сказать правду как можно скорее, не терзая трансформатора
ложными надеждами. И, к несчастью, это должна сделать я.
От одной мысли, как глаза Драгоса потухнут, а сам он рухнет в
бездну отчаяния, горло сдавливало удавкой. Но куда хуже будет, если
слепая радость и пустые надежды расцветут буйным цветом.
Преисподняя покажется райским местечком по сравнению с тем, через
что тогда пройдет куратор трансформаторов.
Помниться, призрачная ведьма обмолвилась, что видела интерес
Эриса ко мне. Чушь! Видя сейчас светловолосую Мари в глазах
Драгоса, я прочувствовала на себе разницу взглядов – настоящая
любовь против мужского любопытства, ни каплей чувств больше.
От захлестывающих Драгоса эмоций пробрало и меня – волна мурашек
осколками прошлась по чужому телу, в котором оказалась я.
Скручивающая канатами боль в мышцах притупилась желчной правдой,
что разъедала мою душу – придется быть его любовным палачом. Худшая
роль!
Но как бы мне не было тяжело – Эрису в стократ тяжелее. Несмотря
на то, что я потеряла свое тело и, казалось бы, должна в первую
очередь волноваться о своем незавидном положении, я верила, что
верну себе полноценную «Дженни». По крайней мере, у меня был
шанс.
Зак! – скажете вы. - Почему ты тогда о нем в первую очередь не
переживаешь?
А я отвечу, что у брата есть пронырливая ворона, Алан, что
помнит о спасении неудачливого кота, и я – живая, и совершенно
неважно в чем я теле – это мне не помешает его спасти.
Возможно, потом наступит отрезвляющее и болезненное понимание,
после которого я буду с упоением купаться в слезах о своей доле,
сетовать на жизнь и проклинать призрачную ведьму. Кто знает? Но
пока я даже о выворачивающей наизнанку боли забываю, когда смотрю
на ожидающего ответа Драгоса.
-Х-х-х… - только и смогла издать я, вместо признания. А потом и
вовсе горло будто ссохлось и перестало издавать какие-либо
звуки.
- Прости, Мари, прости, - неожиданно Эрис стал осыпать мое лицо
поцелуями. – Не говори ни слова! Твое тело еще не приспособлено к
полноценной жизни. Нужно было дождаться крови Дженни, но я думал,
что ты… - дракон замолчал, тряхнул головой и продолжил: - Не бери в
голову. Я все достану. Все сделаю. Ты только будь, ладно? Не бойся
– я с тобой, теперь все хорошо. Все будет хорошо.
Точно! Они же хотели взять мою кровь для оживления Мари, так как
кровь волшебных созданий из Диких земель не справлялась с
полноценным поддерживанием организма. И это поможет? Вряд ли знают
точно! Возможно, мне светит участь зомби, и я в полуразложившемся
виде пойду отвоевывать у призрачной ведьмы свое тело?
Куратор держал мою голову и слегка покачивался в воздухе так,
будто убаюкивал младенца. Прижимался щекой к щеке, лбом ко лбу, а я
в это время обнаружила, что почти не могу двигаться – разве что
иногда шевельнется палец или дернется рука.
