© Телицын В. Л., 2022
© Фонд поддержки социальных исследований, 2022
© Государственный архив Новосибирской области, иллюстрации, 2022
© Государственный архив Российской Федерации, иллюстрации, 2022
© Российский государственный архив кинофотодокументов, иллюстрации, 2022
© Российский государственный архив новейшей истории, иллюстрации, 2022
© Российский государственный архив социально-политической истории, иллюстрации, 2022
© Российский государственный военный архив, иллюстрации, 2022
© Центральный государственный архив историко-политических документов Санкт-Петербурга, иллюстрации, 2022
© Политическая энциклопедия, 2022
«Столыпин Советского Союза», «советский Дэн Сяопин», «последний советский реформатор», «просвещенный волюнтарист эпохи государственно-бюрократического социализма». Последнее определение дано известным идеологом горбачевской «перестройки» Г. Х. Поповым. Есть и совсем уже фантастические версии – «чудом спасшийся сын последнего русского императора Николая II Алексей». И это все об одном человеке.
На самом деле наш герой – уроженец петербургской окраины, сын простого рабочего одного из питерских заводов; вроде ничего особенного, из ряда вон выходящего. А притом – жизнь человека, вознесенного эпохой на самый верх. Замечательный пример того, как эпоха «делала» личности и как личности «делали» эпоху.
Об Алексее Николаевиче Косыгине много написано, но, конечно же, далеко не все сказано.
В 1960–1970-х годах не было в Советском Союзе человека, который не знал бы, кто он и что он – Косыгин. В кремлевских кабинетах, в коридорах министерств и ведомств, в студенческих аудиториях, в научных лабораториях и институтских «курилках», на кухнях обсуждали и спорили о его экономической реформе. Мало кто ведал тогда, что сподвигло его начать реформу, какие соображения к ней подвели. И уж точно никто не представлял, что «шел» Алексей Николаевич к ней если не всю жизнь, то большую ее часть, чтобы в 60-летнем возрасте наконец решиться.
Еще меньше нам известно о Косыгине – дипломате, которому приходилось решать – и успешно – сложнейшие задачи, выдвигаемые временем и внешнеполитической обстановкой в очень неспокойные 1960– 1970-е годы…
В чем же «явление» Косыгина – «последнего советского реформатора», «государственника» в полном объеме этого определения? И стоит ли вообще говорить в данном случае о феномене? Понять его можно, лишь изучив те периоды его жизни, которые до сих пор лежали вне поля зрения исследователей, слишком уж много в них неясного и даже необъяснимого. Нам предстоит разобраться в источниках и событиях, которые определяли направление и вели Алексея Николаевича на жизненном пути: семья, армия, учеба, работа по профессии… Разобраться в векторах его эволюции как государственного деятеля, ступенях его карьеры, его окружении – служебном и домашнем, взаимоотношениях с «сильными мира сего», особом его складе ума.
Одними архивами и воспоминаниями в данном случае не обойтись. Многое нам предстоит прочесть «между строк» официальных докладов и сообщений, мемуаров, газет, журналов и писем. Но и этого мало. Нам пришлось, что называется, реконструировать ряд событий, благодаря чему в книге появились диалоги, монологи, которых, быть может, не было, но воссоздание последних выстраивается сугубо на документальном материале.
В итоге мы можем говорить о беллетризированной биографии.
Беллетризированная биография – это между беллетристикой и научной популяризацией истории жизни и деятельности той или иной личности, критерием выбора которой выступает как ее уникальность, так и значительность для страны.
Благодаря выбранному жанру нам предстоит еще раз пройтись по основным вехам жизни Алексея Николаевича Косыгина, дабы высветить то, что ускользало – вольно или невольно – от его биографов.
