– Свадьбу будем праздновать у мамы в столовой, – решительно заявил Костик, расправляя плечи и примеряя на себя роль главы семьи.
Больше всего в этом мире Костя любил порядок и презирал расточительство. Сам себя он называл «рачительным».
Алена, в этот момент мирно попивающая чай, закашлялась.
– Дай похлопаю, – засуетился Костик, вскакивая с табуретки и одним шагом преодолевая маленькую кухню. Высокий, задевающий вихрастой головой старомодную люстру, прикрепленную к низкому потолку, он был нескладным и плохо слепленным, словно китайский манекен. Глубоко посаженные темные глаза, волосы той же масти, лицо с крупными чертами, наводящее на мысль о не слишком породистой, но умной, доброй и преданной лошади.
– Не надо, – сквозь кашель запротестовала Алена, вытирая глаза и пытаясь восстановить дыхание. – Это я от восторга.
– Смотри, как все удачно получается! – просиял Костик, снова усаживаясь на место и шумно втягивая остывший чай из скромной чашки с цветочками. – Мама у дяди Коли купит свинины, баранины. Сало сама сделает, котлет накрутит, на горячее – ребра. Мама знаешь какие ребра делает? Ум можно отъесть! Ну и помидоры ее фирменные. Она ведь как чувствовала. В прошлом году закруток побольше сделала. Замариновала, засолила, с перчиком наквасила. Томатный сок домашний будет. Мама еще нафарширует свежих помидоров, ты же знаешь, у нее их каждый год, как у шахтера угля, девать некуда. А в этом году все так удачно получится – весь урожай в деле! И выбрасывать ничего не придется.
Воодушевленный воспоминаниями о маминых помидорах, Константин достал из кармана простой листок в клеточку, испещренный мелким убористым почерком.
– Я тут список гостей прикинул. Ну мои, понятно. Надо будет еще двоюродных пригласить обязательно. Виталик, это мой кузен, уже директор хрустального завода. Закажем ему в подарок люстру, но только чтоб к потолку крепилась, рожок какой-нибудь, а то твоя мне уже всю голову отбила.
– Это мамина, – тихонько возразила Алена, но Костик, увлеченный списком гостей, ее не услышал.
– Антона Васильевича с женой позовем, это мой завотделением.
– Но я его не знаю, – снова попыталась возразить Алена, на этот раз ее тихая реплика донеслась до жениха.
– Познакомишься, – пожал он плечами. – В нашем мире все решают связи, Леночка, так что завотделением точно будем приглашать, хотя этот жлоб ничего нормального не подарит. Слушай, а может, конверты с деньгами попросим вместо подарков? Ну кто-то пожмотничает, ясен пень, а кто-то и хорошо даст. Или, может, предложим, чтобы на конвертах имена сразу писали? Пусть им стыдно будет потом. И предупредим, что будем при всех открывать и смотреть, а? Тогда точно больше положат. А мы с тобой машинку стиральную купим, да и кухню не мешало бы поменять. Где мама готовить будет?
Костик был настолько поглощен будущими перестановками, что не заметил, как Алена, кутаясь в старую мамину шаль и прихватив чашку с чаем, тихонько выскользнула из кухни. Внезапно она остро почувствовала собственное одиночество. Список приглашенных на ее свадьбу состоял сплошь из гостей со стороны жениха. Она сама добавила лишь два жалких имени – Нонны Васильевны – директора школы, где работала, и одной учительницы – Аллы, – с которой у нее сложились дружеские отношения. Алена догадывалась, что строятся они скорее на том, что у нее нет матери, а у Аллы Петровны никогда не было детей, но Аллочка, как она называла старшую подругу, регулярно кормила ее домашними пирожками, а Алена делилась с ней нехитрыми печалями и радостями. Именно ей первой она рассказала, что Костик после почти пяти лет отношений сделал ей предложение, и скоро она выйдет замуж. Алла так за нее радовалась – врач, молодой, перспективный! А теперь ей предстоит сообщить подруге, что свадьбу они будут праздновать в школьной столовой, которой заведует мать Костика – Надежда Алексеевна.
