На просторных улицах Чикаго изредка мелькали прохожие: кто-то спешил домой, ругая начальство за задержку; кто-то выгуливал собак, специально выйдя попозже; кто-то бродил в одиночестве.
Девочка, крепко сжимая в маленьком кулачке ленту от розового воздушного шара, громко засмеялась. Она пробежала чуть вперёд, убегая от отца.
– Камилла! Дочка, там дальше дорога, иди ко мне! – крикнул Генри и подхватил на руки дочку, когда она подбежала к нему.
– Папочка, я хочу к Одри, когда мы поедем домой? – Камилла положила голову отцу на плечо, обхватив ручками его за шею.
– Сейчас вернемся в отель за вещами и поедем в аэропорт, – Расселл прижал её к себе сильнее, укрывая от капель начинающегося дождя.
Генри мягко улыбнулся, когда Камилла дёрнула ногами, желая снова оказаться на земле. Маленькая, юркая и так сильно напоминает свою старшую сестру.
Мужчина любил дочерей одинаково – даже не понимал как можно собственного ребёнка недолюбливать. Он умилялся с Камиллы и сильно гордился старшей. Одри так стремилась к своей мечте – открыть собственную галерею, и Генри поражался тому, насколько же всё-таки она похожа на него.
– Папочка, – Камилла остановилась перед отцом, запрокидывая голову, чтобы увидеть любимые глаза с едва заметными лучиками морщинок в уголках глаз, – пойдём быстрее, ты можешь заболеть, а Одри и мама будут переживать за нас.
Расселл рассмеялся от того, как его маленькая девочка пыталась казаться по-взрослому строгой. Дождь и правда усиливался, и, чтобы она не успела простудиться, Генри ускорил шаг. Камилла, не желая опять оказаться на руках, снова убежала вперёд.
Прыгая по небольшим лужам, она смеялась, представляя как завтра будет рассказывать любимой сестрёнке об их с папой поездке.
В нескольких улицах от них белая «Bentley» обогнала промчавшееся серое авто – Мелани расхохоталась, несколько раз просигналив.
Дэвид, потянувшись к подстаканнику за напитком, поражённо усмехнулся. Его брат точно идиот и слепой в придачу – как можно разводиться с такой женщиной?
Прибавив скорости и не отвлекаясь от дороги, Фостер легко лавировал между несколькими машинами. Догнав Мелани, он подрезал её, заставляя резко затормозить. Дэвид съехал на обочину, дожидаясь пока Уайт проклянёт его на всех языках мира и снова заведёт машину.
– Дэвид, ты долбаный псих! – проорала Мелани, испепеляя взглядом автомобиль Фостера. – Когда я приеду и дождусь тебя, то сверну шею! Что если бы я покалечилась?!
– Не пищи, курочка, – поморщился мужчина от головной боли, резко срываясь с места. – Кто ещё кого будет ждать, любимая.
Мелани скрежетнула зубами, ударив по рулю, и тоже завела машину. Моросящий дождь превратился в ливень, из-за чего девушке пришлось снизить скорость. Промчавшие машины со свистом, едва вписались в поворот.
Сильнее сжав руль, мужчина свободной рукой провел по лицу, стирая выступившие капли пота. Завибрировавший телефон, брошенный и благополучно забытый на пассажирском сиденье, привлёк внимание. Проигнорированная педаль тормоза была успешно заменена газом. Дэвид дёрнулся в сторону: из-за ливня и его же невнимательности мужчину занесло на очередном повороте.
– Чёрт, Фостер! – Мелани ругнулась, сильнее надавливая на педаль. Азарт и веселье пропали, оставляя только лишь липкий страх, как предвестник чего-то ужасного.
Поблагодарив богов за то, что в такое время на улицах было от силы человека три, девушка выдохнула, пытаясь собраться. Раздражённо тапнув пару раз по экрану мобильника, Мелани старалась не отвлекаться от и так ужасной дороги.
Дэвид, всё ещё пытаясь в слепую нашарить мобильник, проморгался. Перестав бесполезно шарить рукой в воздухе, он провёл ею по лицу, надавливая на глаза – чёртова пелена не сходила, и дорогу с каждой минутой видел всё хуже.
