Анатомия ненависти. Человек как враг

Нам часто приходилось слышать, что наука должна строиться на основании ясных и точно определенных исходных положений. В действительности никакая, даже самая точная, наука не начинает с таких определений. Настоящее начало научной деятельности состоит в описании явлений, которые впоследствии группируются, приводятся в порядок и во взаимную связь. Но уже при описании нельзя избежать того, чтобы не прибегнуть при обработке материала к помощи некоторых отвлеченных идей, которые берутся из каких-либо иных источников, находящихся, несомненно, вне нового опыта.

Царь Эдип.

Художник Макс Эрнст.

Эта картина стала иллюстрацией к «Эдипову комплексу», важнейшему понятию психоанализа Фрейда. Метафора сексуальных отношений, включающих в себя любовь, ненависть и смерть, показана через расколотый орех (женское начало: щель – вульва), штырь и стрелу – символы боли, искривленную лестницу – символ борьбы полов. Лай, отец Эдипа, и Иокаста, его мать, представлены как птицы, спрятанные в деревянный ящик и лишенные возможности двигаться. От их действий ничего не изменится: всё предрешено – судьбы не изменить.

Еще необходимее такие идеи, из которых впоследствии развиваются основные понятия науки, при дальнейшей обработке материала. Сначала они поневоле должны оставаться в известной мере неопределенными; о ясном и точном ограничении их содержания не может быть и речи. Пока они находятся в таком состоянии, смысл их определяется постоянной ссылкой на материал опыта, на основании которого они как будто бы создаются, между тем как на самом деле материал этот им подчиняется. Строго говоря, они имеют характер условности, при этом, однако, главная суть заключается в том, что они не выбираются произвольно, а решающее значение при выборе имеет их отношение к эмпирическому материалу, которое предполагается еще раньше, чем его можно точно узнать и доказать.

Лишь после того как основательно обследована вся область изучаемых явлений, является возможность точно определить ее основные научные понятия и последовательно так изменять их, чтобы можно было применять их в большом объеме и освободить их вполне от противоречий. Тогда окажется своевременной формулировка их в точных определениях. Но прогресс познания не терпит и закоренелости формальных определений. Как показывает блестящий пример физики, и сформулированные в точных определениях основные понятия подвержены постоянному изменению своего содержания.

Таким условным основным понятием, пока еще довольно туманным, но в психологии незаменимым, является влечение. Попробуем с различных точек зрения определить его содержание.

Сначала со стороны физиологии. Она дала нам понятие о раздражении и о рефлекторной схеме, по которой внешнее раздражение, действующее на живую ткань (или нервное вещество), посредством движения переводится наружу. Это движение целесообразно, так как избавляет раздражаемое вещество от действия раздражителя, удаляет это вещество из среды влияния раздражения.

Как же относится «влечение» к «раздражению»? Ничто не мешает нам подвести понятие о влечении под понятие раздражений: влечение есть раздражение для психического. Но с самого начала мы не станем отождествлять влечение и психическое раздражение. Несомненно, что для психического имеются еще и другие раздражения, кроме раздражений влечений, такие раздражения, которые имеют гораздо больше сходства с физиологическими. Если, например, на глаз попадает яркий свет, то это не будет раздражением характера влечения; но таковым будет сухость слизистой оболочки глотки или раздражение кислотой слизистой оболочки желудка.