– Элла! Ах ты дрянь! А ну, иди сюда, мелкая гадость!
Страх парализовал девчушку, и она забилась под кровать. Но кроха знала – это не спасёт. Неотвратимая угроза надвигалась тёмным облаком, а из детского горла рвался крик отчаяния:
– Мама, пожалуйста, не бей! За что?!
Элла проснулась в липком поту. Рука вытерла слёзы. Только сейчас девушка осознала, как сильно её трясло. Ладошка хлопнула по кнопке вентилятора, и цитрусовый аромат овеял лицо. Этот запах всегда поднимал ей настроение.
– Я хочу успокоиться, – произнесла Элла.
Дрожь постепенно унялась. А потом наступило приятное расслабление. Девушка несколько раз глубоко вдохнула. Упражнения с дыханием хорошо помогали ей.
Ужасный сон иногда повторялся. Это был отголосок детства, которое Элла не помнила. А приходил он как предвестник неприятностей, словно предупреждая: готовься.
В один весенний день двадцать лет назад Элла проснулась в чистой больничной палате. Тело шестилетнего ребёнка было настолько избито, что не нашлось бы ни единого здорового места. Тогда она страдала последний раз в жизни. И потому Элла считала эту дату своим днём рождения. А всё, что было раньше, словно и не существовало. Лишь изредка ужасное прошлое возвращалось кошмаром.
Тревожный сигнал взорвал тишину. Элла рывком отстегнула сонник – ремень, которым фиксировала тело во время сна, чтобы не парило в невесомости, и устремилась к модулю управления.
– Ангел, где ты? – проскрежетал в динамике голос полный боли.
– Слушаю.
– Я жду тебя… – прошептал незнакомец.
– Скоро мы встретимся, – привычно ответила Элла.
Тишина. Это было плохо.
– Эй! Говори. Я должна знать, что ты ещё со мной.
Ангел напряжённо вслушивалась в шуршание радиоволн. Но никаких сигналов не поступало. Это был мёртвый эфир – голос смерти.
Пальцы спасателя заметались по приборной панели – требовалась информация. И вот по экрану полетели цифры.
«Расстояние пять километров, – удивилась девушка. – Обычно сигнал улавливается за сотни, а иногда и за тысячи. Но пять – очень близко. Сломалась приёмная антенна? Но сейчас не до неё. Кстати, объект уже можно увидеть. А один взгляд расскажет больше, чем цифры на экране».
Палец коснулся иконки на пульте. Металлическая шторка плавно отъехала, и открылся необычный вид космоса. За иллюминатором была серебристая мгла, а сквозь неё лишь изредка просвечивали искорки звёзд.
«Какое-то облако, – подумала Элла. – Потому и тревожный сигнал был зафиксирован поздно – вещество снаружи поглощает энергию».
Она вывела на соседний монитор карту ближнего космоса.
«Так и есть – туманность Орион. Далеко же занесло меня в поиске».
Две недели назад люди и грезерги столкнулись в четверти парсека от нынешних координат. Понеся огромные потери, чужие отступили. Теперь спасатели зачищали территорию, оказывая помощь тем, кто сумел уцелеть на обломках судов и в медицинских модулях.
Космические битвы – настоящий кошмар, и не менее ужасны их последствия. Это тонны искорёженного металла, некогда бывшего красавцами линкорами, мощными эсминцами, элегантными крейсерами. А сейчас пространство на миллионы километров густо нашпиговано снарядами, радиоактивными облаками и излучениями. Это минное поле в глубоком космосе. Жалкие останки флотов разлетались во все стороны и грозили звездолётам крупными неприятностями. Такие места на навигационных картах особо выделялись, чтобы путешественники не попали в беду.
Но Элла – ангел. Так военные космонавты называли спасателей. Едва битва выдыхалась, они мчались на зов тревожных маячков. Эти девушки ходили по грани, рискуя своими жизнями, и в души солдат вселяли надежду: если случилась беда, о тебе позаботятся.
