Шесть утра, суббота. На трассе М7 Казань-Москва несется «Лада-Веста». Зелень мая, теплый ветер. Настроение водителя, ну как у скалолаза, покорившего вершину. Эмиль никакой вершины не покорил, но чувствовал – точно покорит. И по инерции вслед за мыслями вдавил педаль газа. «Да разве может произойти неладное в такую-то погоду», – подумал Эмиль.
И правда, что могло произойти? Тихо, спокойно, в общем, благодать. Конечно же, Эмиль не мог знать, что Федор Петрович в выходной день, поутру, с рабочего места решил для постройки собственного дома, мягко сказать, взять песочка, немного так, по-свойски, кузов КАМАЗа и, естественно, очень торопился.
«Поздно встал, поздно встал», – повторял и повторял как песню себе под нос Федор Петрович. И не заметил, выскакивая на трассу с карьера, темный автомобиль. Последнее, что видит Эмиль, жёлтый кузов КАМАЗа. Боль. Он вылетает через лобовое стекло… темнота… резко свет… и плюхается на жгучий песок.
***
Шока не было. Страха тоже. Хотя подспудно ощущалось, что он просто затаился и ждет своего часа. Как охотник. Эмиль поднялся, отплевываясь от песка. Ему казалось, что он весь в крови, но глянул на себя – ни капли. В каких-то лохмотьях. Видимо, разодрал в аварии. Но тогда почему нет крови?
Он медленно оглядывался, видя бескрайние барханы песка жёлтой пустыни, думал: «Вот какая жизнь после смерти. Бродить, утопая в песке. Может, повезет встретить кого из знакомых и даже поговорить». Его мысли прервались неожиданно. В воздухе парило странное существо. Небольшого роста, карлик. С прозрачными крыльями за спиной. В нелепом наряде: зеленые вельветовые бриджи на подтяжках, рубаха в клетку, причем фланелевая в такую-то жару. Белые носки и кроссовки синие с полосками.
Круглое лицо существа пыталось выглядеть важным. Но напоминало морду кота. Круглые глаза, большие щеки, маленький ротик, только усов не хватает.
– Я Васиириил, твой ангел-хранитель, – заявил он.
Нелепость этого существа поразила Эмиля больше, нежели сама пустыня, невесть откуда взявшаяся. Может, это ад, а эта нелепица будет меня мучить, терзать. Ему даже захотелось рассмеяться, но он сдержался, только хихикнул.
– Ангел-хранитель, – уже не так важно объявил ангел.
Эмиль поморщился от сильного желания подшутить над ангелом. А лучше дать ему едкое прозвище. На языке вертелись пару вариантов, как ангел снова добавил совсем уже сникши:
– Для своих просто Вася-ангел.
– Ладно, ангел Вася, можешь сказать, где я?
– Боюсь, на объяснение уйдет слишком много времени, и, в конце концов, ты вряд ли поймешь. Нам надо торопиться. Вон за тем барханом, – ангел махнул рукой в сторону, – и можем отдохнуть и попить воды. К тому же там наверняка есть а… Тут его прервал Эмиль:
– Карлсон зашарпанный, ты что несешь? Какой «идти»? Давай меня обратно, у меня дела. Никуда не пойду, – взорвался он.
Повисла тишина. Ангел явно не был готов к такому повороту. Он завертел своими глазами, наверно, напрягая всю ангельскую мудрость. Наконец его глаза просияли, видно, наскреб ответ:
– Послушай, выход отсюда один, и он вон там, – он указал в сторону солнца, вернее, за горизонт, и продолжил: – И он ведет в совершенно разные места. Тут ангел опустил голову, как бы в задумчивости скрестил руки на небольшом животе, шевеля пальчиками и бормоча:
– Или не место, состояние, или переживание, нет, погружение, может растворение, не-е-е-т трансцендентное воплощение, – он бы так и продолжал, если бы Эмиль снова его не прервал:
– Такое чувство, что ты мне мозг паришь. Шизанутая гномобочка, – Эмиль подскочил ближе, подпрыгнул в попытке схватить ангела за кроссовку, потом хотел притянуть его к себе, взять за грудки и вытряхнуть ответы на все свои вопросы, но неудачно – ангел ловко поднялся выше.
