От ее истерических криков голова болела больше, чем от звуков дрели, не смолкающих с самого утра.
Я устало подняла глаза к потолку – новые соседи делают ремонт. Полчаса назад эти строительные шумы помешали мне полноценно остановить приступ аритмии пенсионеру и вызвали законное раздражение, но сейчас могли сослужить добрую службу.
– Валя, ты слышишь? – Я ткнула пальцем вверх. Она, конечно, возмущалась громко, но такой шум игнорировать не могла. – Я не могу работать в подобной обстановке. Извини, зайди в другой раз.
Разумеется, никакого другого раза не будет, но я слишком устала, чтобы объяснять ей это прямо сейчас. Тем более что вчерашняя попытка прийти к компромиссу с треском провалилась.
Девушка с шумом вдохнула воздух. Выпрямилась в тонкую напряженную струнку и возмущенно тряхнула короткими рыжими кудряшками, словно породистая кобылка, готовая сбросить седока.
– Ты мне вчера это уже говорила!
Я пожала плечами. Чудненько. Я ей вчера столько всего говорила. Целую торжественную речь прочла, а она запомнила лишь последнюю фразу. Тем лучше – можно не повторяться.
– Я это говорю всем уже неделю. Особенности национального ремонта со всеми вытекающими последствиями.
Зеленые глаза студентки филфака МГУ блеснули и сузились, выражая недоверие.
– Пойдем ко мне, я живу близко. Никаких посторонних шумов не будет!
Умная девочка, хорошая попытка.
Я вздохнула и неохотно взяла протянутую фотографию. Именно над этим изображением молодого жизнерадостного брюнета я произнесла вчера монолог, достойный Гамлета, на тему быть или не быть привороту.
Бесплодная попытка. Девушка пришла снова, не вняв предупреждениям, точнее, пропустив их мимо ушей. Любовь не только слепа, но и глуха. Прямо не светлое чувство, а инвалид первой группы.
Что ж, я не оратор, у меня другая специализация. Придется действовать в ее узких рамках.
– Вот, возьми. Заняла у подруги. Если мало, найду еще. – Валя решительно сунула мне три новенькие банкноты.
Я перевела взгляд на свою ладонь. Триста долларов. Действительно мало. Смешная цена за несколько сломанных жизней, хотя на новый холодильник мне бы хватило, да и весы пора поменять – пропорции трав путать нельзя.
Валя, не зная, как трактовать мое молчание, перешла к угрозам:
– Ладно, если не хочешь, я в город поеду! Там полно магических салонов, найду желающих!
Я невольно улыбнулась. Тот, кто обладает достаточной силой, чтобы привести в действие подобный ритуал, не станет брать грех на душу за триста долларов, а действия доморощенных «магов» не опасны. Они не вызовут и бури в стакане воды.
– Желаю удачи!
Эх, прощай, новый холодильник! Не стоишь ты мигрени и угрызений совести. Парнишку-то я знала лично. Зовут Руслан, поет в ночном клубе «Тайна», мечтает стать звездой отечественной эстрады. Приходил ко мне пару раз за различными амулетами, притягивающими удачу. Стоит мне согласиться на предложение Вали, и никакие амулеты ему уже не помогут, никогда.
Зеленые глаза девушки наполнились слезами злого бессильного отчаяния, губы задрожали, но голос прозвучал неожиданно твердо и спокойно:
– Тогда я… я покончу с собой! Я люблю его! Можешь ты это понять? Жить без него не могу!
Я сочувственно кивнула. Знала бы ты, девочка, сколько раз мне приходилось слышать эту фразу в самых различных вариациях.
Например, сегодня утром, забравшись на подоконник моего открытого окна (третий этаж, между прочим), ее выкрикивала школьница, по уши влюбленная в Роберта Паттинсона. А тут всего-навсего провинциальный певец.
В корыстном расчете Валентину не упрекнешь. У Руслана за душой ни гроша – бывший питомец детского дома. Королем поп-сцены он тоже вряд ли когда-нибудь станет. Девушка неглупа и прекрасно это понимает, вот только любовь, как говорится, не картошка.
