Виктория прошлась по тихой, наполненной волшебством квартире. Дома было непривычно тихо и пустынно, звуки улицы, детский смех, долетающий с площадки, шум изредка проезжающей по двору машины, чириканье шустрых драчливых воробьев на большой старой березе под окнами доносились, словно из далекого далека, и только подчеркивали сонное спокойствие. Крошечные пылинки беззвучно танцевали в лучах утреннего солнца, напоминая Вике те редкие чудесные дни школьных каникул, которые она проводила в городе. В ее детстве летом город пустел, ребятня разъезжалась по лагерям и дачам, и Вика появлялась дома лишь на день-два транзитом между поездкой на юг с родителями и дачей. Это было странное, волшебное время. Квартира казалась какой-то незнакомой, очень чистой, потому что Викиных вещей почти не было в ее комнате. Старые учебники сданы в библиотеку, новые еще не получены, тетрадки убраны на антресоли или выброшены, игрушки разложены по местам, даже карандашей и рисунков не было, словно она никогда и не жила в этой квартире.
Вика умылась, прошла на кухню, сварила себе чашку ароматного кофе и, прихватив плетенку с крекером, устроилась у окошка. Ветерок, залетавший в приоткрытое окно, шевелил тонкие пряди ее волос, выбившиеся из хвостика на макушке. Вика пила кофе и счастливо щурилась от тонких лучиков солнца, пробивавшихся сквозь гибкие, похожие на русалочьи волосы ветви березы за окном, ощущая легкое, нежное скольжение теплых солнечных зайчиков по лицу.
Дремотную тишину квартиры нарушила мелодичная трель домашнего телефона, и Вика, лениво и неспешно протянув руку, взяла трубку.
– Алло? – не открывая глаза и продолжая бездумно, счастливо улыбаться, проговорила она.
– Завтра в семнадцать тридцать ваш муж будет убит, – проговорила трубка бесцветным, невыразительным голосом, словно речь шла о неоплаченной задолженности за телефонные переговоры.
– Что? – открывая глаза, переспросила Вика, но связь уже прервалась. – Ничего не понимаю, – озадаченно глядя на трубку, пожала она плечами и снова прикрыла глаза, пытаясь вернуть состояние беззаботного блаженства, но слова незнакомца, или это была женщина, тут же отчетливо прозвучали у нее в голове.
– Завтра в семнадцать тридцать ваш муж будет убит. Это что, шутка?
«А может, это остроумный анонс нового сериала?» – насмешливо подумала Вика, но тревога ее отчего-то все усиливалась. «Завтра в семнадцать тридцать ваш муж будет убит». Глупость какая-то. Чей-то идиотский розыгрыш. Тоже мне, нашли дона мафии.
Викин муж был обыкновенным научным работником, самым рядовым, самым обычным. Впрочем, нет. Тут она не права. Олег был не самым рядовым. Он вел целый проект, у него было имя в научном мире, под него выделялись средства. Да и жили они весьма обеспеченно. Так что рядовым и обыкновенным его называть нельзя. Одернула сама себя Вика.
«Но все же. Он был не той фигурой, за которой стала бы охотиться мафия. Он работал в институте, у него имелось руководство, влиятельное, облеченное властью, распределяющее финансирование. Есть заказчики, государственные и частные. Так рассуждала Вика, и чем больше рассуждала, тем яснее понимала: звонок был либо глупой рекламой, либо шуткой. В конце концов, могли просто ошибиться номером. Да и вообще, что это за выходки в стиле Агаты Кристи. У нее даже роман был с каким-то очень подходящим случаю названием. Вика нахмурила лоб и задумалась. Ну, да, точно. «Объявлено убийство» – так он, кажется, назывался. Там какая-то старуха захотела убить свою подругу и дала объявление в газету. Вся деревня собралась к ней в гости, и она на глазах удивленной публики эту подругу убила, да так, что никто ничего понять не смог, кроме, конечно, самой мисс Марпл. Вика в деталях вспоминала книгу, а точнее, сериал, потому как он ей запомнился лучше. Эти отвлеченные мысли помогли окончательно увериться в глупости звонка, но все же ей отчего-то захотелось позвонить Олегу. Просто так. А о телефонном звонке она даже рассказывать ему не станет.
