Надо мной желтые облака, тяжелые и низкие. Медленно плывут обрывком старой ваты, закрывая солнце. Где-то далеко гудит сирена. Мне надо подняться, но налитое свинцом тело утопает в холодной грязи. Вдали просвечивают очертания дома: обугленная крыша с трубой, скошенная телевизионная антенна.
Ветер разносит черный пепел. Вместо воздуха едкий дым. Мне не хочется им дышать. Каждый вздох отзывается горечью в горле. Им невозможно надышаться – несвеж, кисел и темен.
По лицу бьют крупные капли дождя, вызывая на коже нестерпимый зуд и жжение. Я знаю – это кислотный дождь. Ворочаюсь как червяк в попытке встать, подняться, но не могу. Мне надо бежать в укрытие! Зову на помощь. Из горла только хрип… Где все?
И мысль эта, пронзая голову, заглушает боль в теле. И уже совсем не страшны и едкий воздух, и ядовитый дождь. Закрываю глаза, а легкие и живот сжимаются от страха, самого жуткого – я одна?..
Шелест крыльев где-то сбоку. Чтобы поднять голову, упираюсь щекой в скользкую землю. Черная тень передо мной – ворон сидит на большом валуне. Взмах острых крыльев, и он уже возле моей головы. Моргая тройным веком, смотрит на меня ярко-красным глазом без зрачка…
– Нет! Я живая! – я резко села на кровати.
Ладони огладили лицо и спустились ниже, освобождая шею от влажных спутанных волос. В комнате душно и темно.
«Входящая документация. Срочно, срочно», – разбив сумрак комнаты, активировался рабочий дисплей.
Пара секунд ушла на то, чтобы кубарем скатиться с влажных простыней и войти в сеть, подключив ряд проекций. Комната озарилась, загудел кондиционер, и мой умный дом, пожелав доброго утра, включил чайник.
Мне уже несколько лет приходится работать дома. Брызнув в лицо водой, я наскоро прогнала остатки сна и надела цифровые контактные линзы. С помощью встроенных лазеров и микрозеркал они проецируют изображения на сетчатку, а затем возвращают их в реальность электрическими сигналами моей мозговой активности. Так что трехмерные изображения перемещаются и закрываются взмахом ресниц. На запястье активировался имплант – мобильное устройство. Включив беспроводную передачу данных, я погрузилась в работу.
Через минуту должны быть закончены последние расчеты для отправки заказчику. За отчеты, выполненные в срок, программа Центра занятости начисляет бонусы, а я обмениваю их на дополнительный трафик.
Поэтому я всегда слежу за временем. Время – единственное, что организует мою жизнь, устанавливает распорядок и отличает день от ночи.
Серые здания, проткнув крышами небо, зажгли редкие огни окон в утренних холодных сумерках. Мегаполис молчал, выдыхая из своего нутра теплый смог от тысяч кондиционеров жилых домов и огромных торговых складов. Редкие прохожие, встретившись в подворотне, поправляли маски и сутулили плечи, ускоряя шаг.
Человечеству оставалось всего два десятилетия до наступления нового века, но время словно замерло. Наша жизнь изменилась в один год, с тех пор не прекращалась борьба за каждый новый день на Земле. Современный мир установил рамки социальной дистанции, подкрепив их жесткими запретами на любые не установленные кодексом контакты.
Наверное, поэтому вдоль пустых проспектов с каждым годом все ярче светились неоновые растяжки с призывом: «Установи программу дополненной реальности – сохрани жизнь».
Сигнал у двери сообщил, что продукты прошли инактивацию1 и готовы к употреблению.
– Я заберу, не отвлекайся, – Роман встал из глубокого кресла у стены.
– Спасибо, – улыбнулась я, глядя на его идеальный профиль и плечи. И снова погрузилась в работу, отмечая нужные диаграммы и графики.
