Я не понимаю, как умудрился попасть в аварию. Да, шёл дождь, да, дорога была узкой, проходившей по краю скалистого обрыва, но я ездил по ней сотни раз, причём в любую погоду: в дождь, в снег, в гололёд. Я всегда очень аккуратно водил машину, и в тот вечер ехал не больше пятидесяти километров в час. Уже смеркалось, дорога была мокрой, противная морось налипала на лобовое стекло, но её тут же счищали дворники, так что я отлично видел, что находилось впереди. Угольная змея автомагистрали делила лесной массив надвое. Справа он заканчивался обрывом, за которым начинался следующий, но уже на гораздо меньшей высоте. Слева леса упирались в голые скалы.
И вот на мгновение я прикрыл глаза, просто моргнул, а в следующее уже очнулся в морге. В холодном помещении без окон лежали тела на кушетках, накрытые белыми простынями.
Надо мной склонялось бесстрастное лицо патологоанатома. Он сообщил, что я пережил клиническую смерть. Мне было холодно. Безумно холодно. Голова раскалывалась. Врач ненадолго отлучился. Я был дезориентирован и плохо соображал. Мне показалось, он отсутствовал лишь мгновение. Доктор принёс мне тёплый плед и помог подняться. В моём теле не было переломов, только ушибы и царапины, что удивительно, поскольку мой внедорожник после падения с обрыва оказался смят, как консервная банка. Я получил сильную черепно-мозговую травму и впал в глубокую кому. Меня посчитали мёртвым. Пульс полностью отсутствовал. Врач скорой помощи констатировал смерть и отправил меня в отделение морга. К счастью, оно находилось при больнице, и как только я вернулся с того света, мне немедленно оказали медицинскую помощь.
Удивительным образом я довольно быстро шёл на поправку. Хотя не понимал, как вообще мог встрять в подобное приключение, едва не лишившее меня жизни. Днями напролёт, лёжа в отделении интенсивной терапии, я прокручивал в голове события, предшествовавшие аварии, и не мог вспомнить ничего необычного. Собственно, вся прошлая жизнь воспринималась мною, как чья-то чужая. Настолько отдаленными казались события даже месячной давности, будто произошли они не со мной. Всё было как в тумане. Но единственное, что я знал совершенно точно и мог поклясться в этом, что был трезв тогда. Перед аварией после работы я встретился с приятелем. Мы пошли в бар посидели, пообщались. Пил он, а я довольствовался лишь безалкогольным коктейлем. Потом я подвёз его до Театральной площади и поехал домой. Жил я за городом и каждый день наматывал по сорок с лишним километров. Мой путь на работу и с неё, вернее его треть, проходила по краю того злосчастного обрыва. Видно, в тот вечер удача отвернулась от меня. Когда-то это должно было произойти. Каждый год на том участке дороги бились десятки машин. Примерно по две-три каждый месяц. Местные власти рассматривали проект по установке специального импортного заграждения, но на него постоянно не хватало денег, поэтому его реализация всё откладывалась и откладывалась на неопределённый срок. Я же после случившегося со мной готов был лично идти к мэру и требовать, чтобы эту проблему решили, готов был даже судиться, только когда я вышел из больницы, всё это отодвинулось на второй план, потому как… В моей жизни стали происходить события, на фоне которых эта авария поблекла и превратилась в пустяк, тем более, я почти не пострадал.
Анализы показали, что в моей крови на момент аварии не было обнаружено алкоголя или иных, изменяющих сознание веществ. Но что тогда произошло? Трагическая случайность? Дорога была совершенно пуста. Я никого не обгонял, плёлся как черепаха и бац… В какой-то момент автомобиль будто сам по себе летит в пропасть. Задремать я точно не мог. Слишком громкая музыка в баре взбудоражила нервы, тем более, я был совой и обычно бодрствовал до двух-трёх часов ночи. Вечернее время для меня являлось самым продуктивным. Всё это я и рассказал инспектору ГИБДД. Он понимающе выслушал меня. Если б в моей крови обнаружили алкоголь, он бы разговаривал со мной в другом тоне. Тогда бы меня точно лишили водительских прав и выписали штраф, а так… Собственно, теперь они были мне не нужны. Мой автомобиль не подлежал восстановлению, а на новый не было денег. Я не был уверен, что вообще когда-нибудь ещё сяду за руль чисто по психологическим причинам. На работу теперь приходилось ездить на общественном автобусе, маршрут которого был гораздо безопаснее, но в два раза длиннее.
