– Я же сказала, я не могу дежурить! – наконец-то эта крыса повысила голос в спину Алены Лариной. Она очень медленно закрыла глаза и втянула в себя воздух сквозь сжатые губы. Ларина же ведь почти развернулась и ушла от этого балагана! – У меня хор. В чем проблема? Я буду дежурной на следующей неделе.
– А у меня контрольная по физике, – как юла, с легкостью разворачивается Ларина и разводит руками. Это была середина мая. И ее типичность разбила типичная сцена, к которым Алена никак не привыкла. Она каждый год ходила по этим непрочным деревянным мостам и уже перестала смотреть под ноги; только в самом конце мост прогнил и затрещал, а Алене остается балансировать и держаться за поручни. Кто угодно, окей? Но Алена не ссорится с людьми. Как бы, она вообще не умеет! Она может запнуться, потратить все аргументы или встать в идиотскую позу. Срачки, крики, прямые и гневные взгляды – не по Алениной части. Нужно позвонить Насте, это точно. А у Насти было шесть уроков… Она давно спала в ее мягкой и теплой постели, после горячей ванны и просмотра ютуба. Неисправимая задротка. Видите? Алена думала о летних ночевках у Насти! А еще эти хрустящие нагетсы… Она не умела спорить.
– Ну, потом ее сделаешь, Господи, – Камилла так же закатывает глаза, как Алена, но быстро возвращает ленивый взгляд к ней. Камилла – профессиональный игрок. Заядлая спорщица. Величайший враг учителей. Знаете этих выскочек, которые не боялись говорить первое, что придет в голову? И спорить с учителями? Алена боялась и сторонилась таких. Они же безбашенные. И как она умудрилась стоять перед кабинетом философии и спорить с самой знаменитой спорщицей в классе?
Некоторые слушали их, некоторые делали вид, что не слышат, а совершенно левые люди – в наглую косились. Короче, это было плохой идеей. Алена хотела убежать в туалет и спрятаться в кабинке, пока из Камиллы не выйдет весь пар. Нашла с кем спорить. То же самое, что выйти на поле боя с Тайсоном.
– Ну, и ты пропусти репетицию. Еще будет, – тише произносит Алена, скрещивая руки на груди мол «я не знаю, какими еще аргументами тебя прибить, отстань».
– Я не могу пропустить хор.
– Ничего супер-охринительного не случится без тебя, – а Алена чувствует, что вошла во вкус. Даже не запинается и не путает слова, как в тот раз, когда вместо «твои оценки» сказала «твои гренки», потому что спор с Настей ее сильно завел и она тарахтела, как старые жигули. – И вообще там никогда ничего веселого не происходит, вы сами говорили. И не только они говорили, но и Алена сама думает, что хор – скукота смертная. Все эти старинные песни на латыни и на русском… Она как бы случайно окинула взглядом еще двух хористок, которые стояли за спиной Камиллы. Лучшие подруги. Все эти популярные хористки держались вместе. А за ее спиной – никого не было, никаких язвительных морд. Мария и Милена решили прогуляться до туалета.
Такую веселуху пропускают…
– При чем тут это? Травкин убьет меня… – Камилла смотрит на Алену с отвращением, будто она только что съела шоколад с майонезом.
– У-у-у, прям убьет.
– … а у тебя ничего не отвалится, если ты не сделаешь эту, – а теперь Камилла смотрела так, будто к шоколаду и майонезу Алена добавила перца, – физику.
– Я хочу ее сделать. Представляешь?
И вообще знаешь – что? Знаешь, какая я дерзкая? Я прям возьму и скажу тебе в лицо: я хочу ее сделать. Ну, что? Страшно? Сделай вид, что страшно, короче.
Будь тут Настя, она бы ударила свое лицо рукой, потому что лет в двенадцать она умела качественнее обливать людей грязью, чем это делает в свои семнадцать Ларина. Ну, не злая она и не мстительная. Она не умела язвить и не хотела, но иногда… блять, иногда это необходимо. Когда из тихой девочки ты превращаешься в коврик на входе, об который все вытирают ноги. Когда твое дежурство на следующей неделе, а Камилла пишет в групповой диалог вконтакте:
