Тело молчит. Не чувствует ничего.
Мелькают белые стены, незнакомые люди. Непонятный шум. Резкая
головная боль. Сознание уплыло.
Комнату освещал свет, за окном ночь. На стуле около больничной
кровати сидела женщина с искаженным от волнения лицом. В коридоре
слышны шаги. Реснички девочки вздрогнули, с усилием удалось открыть
глаза: мама продолжала сидеть рядом.
- Дочка, Виола, - мама улыбнулась, и по ее красивому лицу
покатились крупные слезы.
- Мама, прости меня, - говорить удавалось с трудом. Она
вспомнила, что натворила и почему она еще жива? Не знала. Ольга
Владимировна тихо всхлипывала, поглаживая холодную ручонку дочери.
В ее глазах не упрека - отражалась боль.
- Ничего, все пройдет, все хорошо будет, только не делай так
больше, - прошептала она.
Слезы душили Виолу, она кивнула, осознавая свою глупость. Голова
раскалывалась.
- Сергей, позови врача, - крикнула мама, когда медицинские
приборы неприятно запищали.
« О нет! И папа здесь. Идиотка, умереть и то спокойно не смогла.
Дура! Смотри теперь, как они мучаются» - ругала себя девочка,
чувствуя, что задыхается.
- Дочка, - шептал папа.
Вокруг засуетились люди в белых халатах. Сознание вновь покинуло
ее.
Она пришла в себя под утро, головная боль уже не так мучила.
Виола поймала на себя взгляд. Это был папа, такой родной. Как она
могла поступить с ними так? Девушка моргнула. Прогоняя непрошеные
слезы.
- Поплачь, - посоветовал Сергей Степанович, улыбаясь грустно в
усы. Канарейка послушно расплакалась, как плачут маленькие
дети.
- Малыш, что же ты наделала, - и папа плакал.
- Не надо сейчас об этом, - мама посоветовала, приобнимая мужа,
и не выпускала руку дочери из своей.
Сердце защемило: девочка впервые видела плачущего папу. Да и
сейчас родители были близки, как никогда.
- Я вас люблю, - Канарейка осознала, что ради близких и родных
стоит жить, ведь они не предадут!
Появилась надежда и опора, что кошмар закончиться скоро и будет
все как прежде.
Как прежде уже не будет…
- Тетя Оля, как она? – в палату влетела Ворошилова Таня.
- В порядке, - отозвалась Ольга Владимировна.
- Мне уйти? – шепотом спросила Таня. Ольга Владимировна
кивнула.
Таня медленно развернулась и пошла тихо к выходу.
« Подруга детства чуть не свела счеты с жизнью! Почему я не
оказалась рядом? Не поняла, что она задумала? Чертов Андрей!!!
Убью! Сволочь!» - высокая темноволосая девушка шла стремительно по
коридору. Белый халат развивался за спиной, как крылья ангела.
- Татьяна, ты ей нужна. Зайти, - негромко окликнул Сергей
Степанович.
- Правда? - девушка быстро подбежала к палате. Плохие мысли
улетучились.
- Да. Ты ее лучшая подруга. Ей очень нужна поддержка.
Ольга Владимировна вышла за дверь, оставив девочек вдвоем.
Подруги долго смотрели друг на друга. Слезинка стекла с щечки:
Виола ужаснулась, что и эту взрывную брюнетку со сложным
характером, больше не увидит никогда. Ведь подруга!
А Канарейка так нелепо хотела закончить их дружбу.
Непростительно смертью дружбу портить! И летом должно исполниться
им по 16 лет.
В 15лет слишком рано с жизнью разбираться.
Умирать всегда рано.
В дверях показалась голова с коротко стриженными черными
волосами, под ежик. В первый миг Канарейка подумала, что это Андрей
Дъяченко. Но это не он, увы, или наоборот все к счастью.
- Привет, я Женя, - парень полностью вошел в палату.
- Привет, а я Виола, - вяло ответила она, подумав, что паренек
от скуки заглянул к ней поболтать.
- Отлично! Теперь я хоть знаю кого спас, - Женя уселся на
стул.
- Спас? Ты? – девочка приподняла голову с белой подушечки.
- Да. Мост помнишь?
- Как такое забудешь, - поморщилась она.
