Молнии и бури зимой в Средней Азии.
«Если по-быстрому всю работу сделать, то завтра, в крайнем случае, послезавтра, можно улететь обратно в Ташкент! Как раз к Новому Году домой подскочу! Привезу по паре хорезмских и туркменских дынь, комплект или пару ковровых чехлов на сиденье машины зацеплю! Замечательные вещи, практически абсолютно износостойкие! Как хивинские ковры греют тело зимой! И через пятьдесят лет они такими же будут! Туркмены свои ковровые изделия на века делают! И тащат в Хорезм, благо особых границ между Туркменией и Узбекистаном особо нет, и никогда не было! Надо обязательно завтра с утра в Хиву на базар съездить! И в выходные дни!» – планировал свои действия на командировку Денис Никифорович Сланов – врач республиканской санэпидстанции, с неудовольствием покосившись на здоровяка в левом кресле, уронившего голову на грудь и громко храпевшего весь полет. Здоровяк заснул через минуту после того как сел в самолетное кресло и сразу же захрапел. И ни разу, за весь полет, не изменил громкость и тональность храпа, не поменял положение тела. Мужику было лет сорок, и даже от него, спящего, исходила мощная сила и могучий поток энергетики. Неоднократно переломанный нос, мощные надбровные дуги в белесых ниточках шрамов, говорили о том, что сосед не новичок в боевых единоборствах, и нападать на такого рекомендуется втроем, а еще лучше впятером и желательно с огнестрельным оружием! И, далеко не факт, что нападавшие, выйдут из схватки с этим могучим мужиком, победителями! – оценил своего соседа Денис Никифорович, откидываясь на спинку самолетного кресла. Услышав и почувствовав по трансформацию вибрации и шума, ЯК – Сорок Второго, изменение ровного рокота двигателя на другой – прерывистый и с перебоями, Денис Никифорович вскинулся, качнулся влево, и невольно прижался к литому, каменному плечу соседа по полету. Шум двигателей снова изменился – стал децибел на семь ниже и сменил тональность в сторону увеличения частоты. «Скорее всего, самолет начал снижение на подходе к старинному узбекскому городу Ургенчу. Скоро посадка и надо готовиться к выходу! У меня место в конце самолета, так что я первым выйду из самолета!» – решил Денис Никифорович, передергивая плечами и поворачивая голову сначала вправо, а потом влево, для разминки шейных мышц, отдергивая шторку с иллюминатора и окидывая быстрым взглядом открывшееся пространство. Если вверху ясно и ярко светило солнце, то внизу была сплошная темная облачность, только кое-где разбавленная серыми и ослепительно белыми облаками. Как только самолет стал снижаться и нырнул в облака, Денис Никифорович почувствовал сильное покалывание по всему телу.
Ощущение было – как будто миллион иголок разом вонзились в тело. «Похоже на статическое электричество огромной мощности! За миллионы вольт! Но откуда в самолете такие мощности статического электричества?» – привычно определил опытный санитарный врач, не один десяток лет, занимающийся измерениями физических факторов в самых различных отраслях, начиная от общественных уборных (в которых было полно не только вредных, но и смертельно опасных факторов) до администрации руководства республики. Раздался резкий, звонкий, и сразу же перешедший в глухую тональность щелчок, от которого все тело скрутило в узел, опять Денис Никифоровича прижало к скрюченному Здоровяку, от которого мгновенно пошел поток энергии, а внутренности самолета расцветились в самые разные оттенки синего цвета. От пронзительно-синего аквамарина, до бледно-синих, еле видных и кое-где прерывистых линий, которые шли по всему самолету. «Похоже, что я вижу все силовые линии и все провода в самолете! Вот это меня шарахнуло статическим электричеством! Эта особенность у меня проявилась только что! Интересно, внизу, на земле, я смогу видеть силовые электрические линии? Может здорово пригодиться при приемке здания больницы! Наверняка монтажники напортачили с кабелями, особенно в скрытой проводке! Да и на пенсии такая способность будет не лишней! Можно пристроиться в любую электрическую компанию по проверке скрытых линий электропередач! У них там оклады весьма приличные и намного больше, чем у санитарных врачей!» – прикинул Денис Никифорович, которому через месяц пора было уходить на пенсию по возрасту. Тем более, что главный врач и заведующий отделом прямым текстом предлагали поискать новое место работы, так как молодые гуртом дышат в спину. «Мое начальство думает, что всю жизнь оно будет молодым и здоровым! И старость их обойдет стороной!» – хмыкнул про себя Денис Никифорович, повернув голову вправо и влево, разминая шейные мышцы. Денис Никифорович закрыл глаза, и снова увидел разноцветные силовые линии внутри самолета, по которым проскальзывали синие и зеленые молнии. На секунду залюбовавшись открывшейся внутреннему взору картиной, не видел, да и не мог видеть (он же находился сейчас внутри самолета) как в хвост самолета ударила толстенная синяя ветвистая молния, окутав реактивный летательный аппарат сине-зеленым светящимся облаком, пробив обшивку, как раз напротив него. Пилоты в кабине одновременно схватились за головы, а бортинженер, упав на палубу, сейчас лежал без сознания, сильно скрючившись, подтянув колени к самому подбородку. Замолк двигатель, самолет, клюнув носом начал резко снижаться. Яркая вспышка в глазах и Денис Никифоровича провалился в черноту, уже не видя, как его тело, вместе с соседом слева, окутало оранжево-черное пламя. Окутало и исчезло. Оставив в правом кресле горстку черного пепла, а в левом обугленную тушку Здоровяка, с двумя лужицами быстро остывающего металла, от которого поднимался едкий дымок пластика сиденья.
