Яркая вспышка, что каждый раз предвещала восход Риклада, мощной волной пронеслась по всей бескрайней равнине Арто-Форта. Но на сей раз утро не принесло ничего хорошего.
Лерой вздрогнула, и тотчас же на нее навалилась вся тяжесть произошедшего. Открывать глаза не хотелось: уж слишком хорошо она понимала, где находится и что увидит, едва повернет голову. Вчера она потеряла лучшего друга, а вернее, одного из всего-то двух друзей, которые у нее были. И сейчас бездыханное тело Эллады лежало на небольшой кровати прямо за ее спиной, в кабинете Верховного гильда. Девочка заснула прямо здесь, сидя на холодном полу. Она сглотнула комок в горле и тихо вздохнула, напряженно прислушиваясь. Хоть бы небольшой шорох, хоть бы услышать слабое дыхание за спиной. Но все тщетно. Вместо этого до ушей девочки донесся шум лагеря раненых, что расположился неподалеку от здания волка.
Всего сутки назад отгремело сражение на Рикладе, и для безопасности было принято решение перевозить всех раненых подальше от поля боя. Не знала еще Империя, что настоящая беда ударила по ним со спины. Не Венера и ее воины, не сам король Тиро убили Верховного гильда, хранителя всех традиций и знаний бессмертных, а самозванец, занявший престол Риклада. Грайян. От воспоминаний об этом искре у Лерой задрожали губы, и она наконец-то открыла глаза. Небо над Арто-Фортом сегодня обещало прекрасный солнечный день, так не сочетающийся с тяготившей ее сердце утратой. Интересно, все уже знают? А если знают, то как они отреагировали на это? Бессмертные никогда не воспринимали Элладу всерьез, можно даже сказать, что они относились к шестнадцатилетней девушке с пренебрежением, ведь она не была настоящей бессмертной.
Дело в том, что она когда-то была звездой – странным и страшным созданием, которому не хватило внутренних сил обрести свою собственную душу и которое в отместку запутывало и губило души других. Но Эллада хотела жить. Жить по-настоящему, а потому отняла часть души у одной из сильнейших бессмертных своего времени. Трудно представить, но даже после пережитого ужаса Сенрина, та бессмертная, не убила девочку, а вырастила как сестру и даже дала ей свое имя. И ведь та сумела доказать, что достойна этого: всю жизнь воевала ради Империи, защищала ее, единственная отправилась на поиски Лерой, была избрана Верховным гильдом. И такая глупая смерть – не сумела сдержать себя и бросила вызов Грайяну, за что и поплатилась.
Лерой обернулась к девушке. Никто не любил ее при жизни, но все же убийство Верховного гильда – это настоящий удар для всей Империи; это уже не намек, а прямое заявление о том, что Грайян не пощадит никого. Намек для нее, для Лерой. Девочка снова почувствовала, как разгорается внутри гнев на всех и вся. На Грайяна, который так просто уничтожил дорогого ей человека; на бессмертных, которые допустили, чтобы простой искра захватил их страну, и сидели сложа руки; на Аллекрис, из-за которой все и началось. Хотелось кричать на них, ударить как можно сильнее, сделать так больно, как было больно Элладе, когда ее проткнули насквозь отравленной венерианской сталью, но от отчаяния она не могла издать ни звука. Ведь, в конце концов, во всем случившемся виновата сама Лерой. Это ведь она – Создатель, несущий ответственность за мир, это она должна была следить за всем, она не уберегла друга. Все из-за нее! И ведь если умрет она сама, то следом погибнут и все те, кто еще остался жив. Как бы ни была сейчас зла на весь мир Лерой, она не могла потерять Аллекрис, или малыша Витерна, или Гамму. Это был жестокий урок для девочки: она должна, наконец, перестать валять дурака и развлекаться, а начать делать то, для чего Эллада и вернула ее в Империю. Она должна найти свой огонь и начать бороться. Бороться за всех тех, за кого боролась Эллада, только чтобы короткая жизнь друга и ее жертва не пропали зря. И тогда… О, тогда Грайян заплатит ей за все. Девочка даже слегка улыбнулась, но улыбка эта вышла безумной. Идея о сладкой мести придавали ей решимости.
