Выравниваю самолёт у самой земли. Затылок прижало к подголовнику. Грудь сдавило, что не продохнуть.
– Вы… вывели, – расслабился Морозов, который последние несколько секунд молчал.
И на этом ещё проблемы не закончились. Яркий свет луны пунктиром перечеркнули очереди из зенитных установок.
– Вправо уходим. Теперь слева. Выше, выше! – продолжал подсказывать Николай.
Одна за другой рядом возникали светлые линии снарядов, выпущенных из зениток. Давно я так низко не маневрировал! Будто снова оказался в Панджшерской долине.
– Свои! Свои! – кричу в эфир, да только кто меня в этих «Шилках» услышит.
Ручку отклоняю на себя и набираю высоту. В последний момент вижу, как на меня мчится тёмный силуэт. Разбираться не стал.
Включил форсаж. Да так, что губами не пошевелить.
– Кто это?
– Смотрю, – отвечает Николай, я пока делаю переворот.
Вспышка, и от тёмного силуэта, будто что-то отделилось. Надеюсь, это катапультировался экипаж. Второй всплеск света, и огненный шар, в который превратился самолёт, падает вниз.
Выравниваю самолёт и бросаю взгляд вверх. Там настоящие звёздные войны! Ночное небо расчерчивают следы выпущенных ракет. Вспышки взрывов и «букетов» ловушек со всех сторон.
Ощущение, будто ты над Красной Площадью вечером 9 мая.
– Два уничтожены. Уходят, – докладывает в эфир кто-то из ливийцев.
Я смотрю, как пропали с локатора помехи. Несколько самолётов ещё пока крутятся над морем, пытаясь атаковать друг друга.
– Задание прекратить! Прекратить! – слышу я команду капитана Назара.
Продолжаю следовать к берегу. Смотрю вправо и наблюдаю, результаты ударов с моря. Американцы смогли добиться определённых успехов.
Вдоль берега несколько очагов огня, но город не тронут. Продолжают ещё пока расчерчивать небо зенитные установки, но пусков ракет не видно.
Мы уже несколько минут не соблюдаем секретность и говорим на русском. Слева вижу уходящие в северо-запад отдельные самолёты. Они уже включили аэронавигационные огни, чтобы хоть как-то попробовать собраться. Их задача не выполнена.
Назар тем временем оказался зажат.
– Против него двое. Не выберется, – сказал Николай.
– 309й, группа уходит, – вышел в эфир Белевский.
– 10й, тебе на обратный! – дал я Сане команду возвращаться.
– Понял.
Секундное замешательство. Вроде и Бурченко доводил приказ, что нам разрешено применить оружие, но сомнения есть.
– Серый, он не справится.
– Знаю, – ответил я и медленно перевёл двигатели на максимал.
Самолёт пошёл в разгон. Локатор показывал до места боя всего 30 километров.
– Дальность 28. Прицел? – запросил Николай.
– Включаем.
Тут же на индикаторе лобового стекла высветилась слева буква «А», что означает взятие цели на автосопровождение. Прицельное кольцо следует за маневрирующим противником. Пока ему не удаётся выйти из зоны пуска.
– Пуск разрешён, Серый, – сказал Николай, но я пока не собираюсь сбивать американца.
Ещё несколько секунд. Пока он только пытается маневрировать. Ещё немного и цель начала удаляться. Дальность увеличивалась, а преследовать его смысла нет.
Слева от нас показался МиГ капитана Назара. Позади него приближалась ракета.
– Маневрируй! – крикнул я в эфир, но было поздно.
Вспышка и он начал проседать по высоте.
– Его прикрыть надо, – произнёс я.
Прицел выключил. Резкий разворот влево и мы начали пристраиваться к нему.
– Меня облучают! – громко сказал Аден.
У меня в наушниках заработала сирена. Тут же Морозов доложил о пуске в нашу сторону.
Если я ещё могу уйти, то ливиец сманеврировать не сможет. У него и так в хвостовой части всё искрит.
Времени на раздумье нет.
– Внимание! Отстрел! – скомандовал я.
– По… по… по! – пытался ответить Морозов.
Ручку управления отклонил на себя. Обороты двигателей снизил. В темноте особо не сориентируешься, поэтому взял амплитуду пошире.
