Когда временами случается, что пламенной молитвы удостаивается человек из-за пробуждения благодати, тогда бывают у него напряженные и бесчисленные движения в молитве – молитвы усердные, мощные и горячие, словно огненные угли. И в движениях этих сильный вопль восходит из глубины сердца его вместе со смирением, которое происходит от сильной радости. И откуда исходят они, оттуда же сокровенным образом получает он некое вспоможение в движениях своих в такие минуты, то есть от самой молитвы; и пламенеющий огонь возникает в душе благодаря радости его – до тех пор, пока человек тот до самой бездны не смирится в помыслах своих.
Итак, эти движения пробуждаются в нем благодаря молитве – молитвы чистые и сильные, напряженные и неудержимые в стремлении своем. Они появляются в сокровенности сердца вместе с неуклонным взиранием на Бога. И кажется человеку тому, что в теле своем приближается он к Господу нашему в ту минуту по причине искренности помыслов молитвы его, восходящей к Нему.
Если же удостоен он сознательной молитвы, то в тот миг, когда встречает он малейшее слово молитвы, тотчас иссыхает молитва на устах его и бывает он полностью успокоен от всяких движений, и достигает он неподвижной тишины в душе своей и в теле своем. Кто прошел по этому пути, тот поймет сказанное об этих двух формах молитвы. Или, может быть, есть такой человек, который воображает, что чин и движение духовной молитвы есть что-либо одно из этого. Пусть же поймет думающий так, что все эти вещи и бесчисленные другие подобные им суть чин чистой молитвы и чистых душевных помыслов, возникающих в человеке во время молитвы. А в жизни духа уже нет молитвы.
Всякая существующая молитва состоит из прекрасных помыслов и душевных движений. На духовном же уровне и в жизни духа нет ни помыслов, ни движения, нет даже какого-либо ощущения малейшего движения души относительно чего-либо, ибо естество полностью удаляется от этого и от всего, что свойственно ему. И пребывает человек в некоей несказанной и неизъяснимой тишине, ибо действие Духа Святого пробуждается в нем, и поднимается он выше области душевного знания. Что же скажем? Где нет помыслов, там как можно говорить о молитве или о чем-либо еще?
Относительно этого чина если кто желает услышать в точности, пусть прочитает выше длинное Слово, написанное нами о духовной молитве, оттуда научится он ясно всей сути этого учения о жизни в молитве и о видах чистоты и нечистоты ее. Научится он также тому, что есть духовное движение и почему называется молитвой этот духовный подъем, который превыше движений душевности, несмотря на то, что на духовном уровне нет молитвы. Все это мы ясно написали там. (Беседа 32)
Святитель Феофан Затворник
Настоящая молитва – молитва духодвижная
Вышел (Иисус) и удалился в пустынное место и там молился (Мк.1:35). Господь молится, как человек, или, лучше, как вочеловечившийся человеческим естеством. Его молитва ходатайственная за нас, а вместе образовательная для Его человечества, которому надлежало входить ограниченным путем в обладание Божественным. В последнем значении она для нас образец и пример. Апостол Павел учит, что у приявших Духа Дух молится и, конечно, не Сам от Себя, но возбуждая молитвенные устремления к Богу в духе человеческом.
И вот у нас настоящая молитва – молитва духодвижная. Но такова она на верхней ступени. Путь к ней – труд молитвенный у ищущих очищения и освящения. Уединение, ночь – приличнейшая этому труду обстановка, самый же труд – множество поклонов с сердечными воздыханиями.
