* * *
– Лейтенант, лейтенант! – раздался голос Джонни. – Лейтенант, вы меня слышите?
Хадсон отвернулся от тела и повернул голову в его сторону. Сильный дождь так обильно лил, что он едва мог рассмотреть своего постового.
– Что случилось?
– Приехала ее мать, она хочет опознать дочь.
– Дай ей кофе и отведи в машину, – ответил Хадсон и снова повернулся к телу.
Было воскресенье, а значит, медицинский эксперт Дуайт Боуль приедет минимум через час. Хадсон вытащил сигарету. Сделал он это машинально. Так как бросал курить курить и пачку носил лишь для того, чтобы лишний раз подчеркнуть, что способен сдержать сигаретный голод. Посмотрев на сигарету, он убрал её обратно и пошел к машине.
Женщине, которую поил крепким кофе Джонни, было лет пятьдесят. Худощавая. Глядя на неё, сразу можно было сказать, что это родня покойницы покойницей. Фигуры дочери и матери почти не отличались. Равно как и лица. Те же большие глаза, красивый нос, широкие губы.
– Она одна? – тихо спросила женщина.
– Что?– спросил Хадсон, недоумевая.
– Она одна или с моей внучкой? – повторила свой вопрос женщина.
– Нет. Она умерла вместе с ребенком.
Женщина тихо выдохнула. Хадсону даже показалось, что с облегчением, впрочем, точно сказать было сложно. Ведь он видел эту особу впервые.
– Могу я посмотреть на нее?
– Да. Джонни, проводи миссис Хезерт к телу, – устало махнул Хадсон в сторону берега.
Дождь, слякоть и две одинокие фигуры, склонившиеся над брезентом. Не самый благоприятный вечер для новоиспеченной бабушки. Когда они вернулись, он снова отпил немного кофе и, обратившись к Джонни, пробубнил.
– Джонни, отвези миссис…
–Хезерт, – коротко подсказала женщина.
– Да, миссис Хезерт домой, а я пока дождусь доктора.
Отправив миссис Хезерт к машине, Джонни вернулся и по-шпионски спросил:
–Вы что-то нашли, сэр?
– Ага, сопли, холод, да немного кофе в твоей машине. Не будь наивным, Джонни, это чистой воды самоубийство. – Хадсон потянулся, но спать совершенно не хотелось. – Ты лучше выспись хорошенько, я завтра буду никакой, и тебе придётся писать мой отчет. Так что ты должен быть в лучшей форме, никаких ошибок, парень.
Дождавшись, пока он останется один, Хадсон закрыл окна и, включив радио, стал искать нужную волну. «Обезьяны из рая» выходили строго в девять, ни секундой позже. О да, это странное тупое шоу развлекало его лучше всего.
А тем временем дождь барабанил всё сильней и сильней, иногда перебивая шутки ди-джеев. Хадсон откинулся в кресле. Шутки этих идиотов могли бы свести с ума кого угодно, но только не его. Он буквально засыпал под эти маразматические тинейджерские приколы.
И он заметил, что брезент, которым они укрыли тело, лихо сорвало ветром и откинуло метра на три… Нахмурившись, он поднялся и, недовольно выключив радио, всмотрелся в дорогу. Дождь лил, не переставая, и это очень затрудняло обзор. Но вывод оказался неприятен, брезент действительно слетел.
– Чёрт, я же сказал ему закрепить, неужели это так сложно, – пробурчал Хадсон. – Теперь придётся выходить. А потом ещё слушать Боуля, который плешь проест из-за смывания улик, и так не дает везти в морг, зануда старый.
Дэн протёр запотевшее стекло. Брезент все так же предательски валялся возле канавы, продуваемый сильным ветром. Тем временем женщина лежала к нему спиной, обхватив обеими руками свою дочь, которую не выпустила даже после падения. Черные волосы небрежно свисали с плеч, она была полностью раскрыта и была единственным белым пятном на всём шоссе.
Ещё раз выругавшись, Хадсон открыл дверь своего старенького форда и, поставив стакан с кофе на приборную доску, пошел к телу. Неожиданно сзади заиграло радио. Остановившись, Хадсон посмотрел на машину. Он совершенно точно помнил, как выключил его. Он хотел было идти к машине, но тут что-то внутри подсказало ему повернуться к трупу.
