Широкая казахская степь лежала под толстым слоем снега. Кавказ не ведал такой власти снежного урагана. В первые годы высылки переселенцы из южных краев с тревогой в душе вслушивались в ужасные угрозы ветра. Белоснежная пыль вздымалась над землей, кружилась в бешеном танце. Иногда ветер ревел, иногда рычал, заставляя трепетать души людей. Прошли годы, и люди научились жить в этом краю, где нет гор, радующих глаз, густых лесных чащ и быстроводных рек, а есть степь, бескрайняя и безграничная.
Маленький поселок под Карагандой зарылся в снежных сугробах, затаился от ярости ледяного ветра, который вымещал свою злобу над беззащитной и безбрежной степью.
Ветер бился о деревянные стены бараков, рвал двери с петель, стучался в окна и стремился проникнуть через щели в дом, чтобы распространить свою власть над пространством, согреваемым железной печкой.
Люди познали крутой нрав ледяного ветра в степном краю и научились укрощать его, завоевав для себя маленькие уголки, недоступные его ярости.
Буран успокоится, показав свой крутой нрав, необходимо просто переждать его, ограничив свое пространство стенами барака и временем его беспредельного неистовства.
Семья спецпереселенцев из Чечни собралась вокруг железной печки. Блики огней в печи гуляли по стенам, черному глиняному полу, деревянной тахте, покрытой бараньими шкурами. Деревянные нары служили в доме и постелью, и молельной, и почетным местом для приема гостей. Кавказцы привыкли встречать гостей. Бедный дом – это не жилище без еды, это дом без гостей. Чем более хозяин дома достоин почитания, тем больше гостей приходят в его дом. Это и дань уважения, и возможность набраться ума и мудрости от человека, который доказал, что обладает и тем, и другим.
В этом доме редко проходил день, чтобы не было гостей, и хотя хозяин дома не был стариком, его рассудительность, знание законов старины и умение разрешать споры приводило к его порогу тех, кто искал справедливости или простого человеческого общения.
Брошенные на произвол судьбы в казахских степях, чеченцы пережили голод, холод, унижения режима, ограничивающего свободное передвижение, но все же 44-й год остался позади. Он принес огромные мучения, смерти тысяч и тысяч людей, но народ выстоял и выжил, сохранил свои обычаи и сумел отстоять свое место под солнцем.
В деревянном бараке при свете печного огня бабушка вязала носки для внуков. Три сорванца, растущие без матери, сумели влиться в неспокойную жизнь поселка. Рано оставшись без материнской любви и ласки, они научились обходиться без них. Они познали, что такое голод, каково мерзнуть у остывшей печи, когда на улице бушует ураган.
Бабушка была тем берегом, к которому пристала лодка с сиротами. Несмотря на горе и несчастья, которые ей пришлось пережить, она находила в себе силы для любви и добра, она умела дарить надежду. Рядом с ней все невзгоды казались временными и решаемыми. Бабушка научилась безропотно выносить удары судьбы, какими бы тяжкими они ни были. В далеком 33-м году глубокой ночью беда постучалась в дверь их бедной сакли. Стук был властный и сильный. Так стучали те, которые приносили с собой горе. Ее тяжело больной муж был уложен в сани и увезен чекистами. Больше в живых его никто из родных так и не увидел, новая власть утверждалась за счет убийства тех, кто не хотел отказываться от своей веры и убеждений. Как бы тяжело ни было, она пережила гибель мужа, ей нужно было поставить на ноги двух сыновей и дочь. Старший сын рос рассудительным юношей, ему рано пришлось взвалить на свои плечи бремя хозяина. Младший, словно вольный ветер, не мог оставаться на одном месте. Прошли годы, он вырос статным и сильным парнем. Когда началась Вторая мировая война и зазвучал призыв пойти в Красную армию добровольцем, он сделал свой выбор. Поезд увез его на запад, и мать никогда больше не увидела своего любимца, хотя всю свою жизнь ждала его с войны.
