Слава с опаской подошёл к кроватке и заглянул внутрь. На белоснежной простынке лежал пятидесятисантиметровый человек.
–Спит! – Слава с удивлением рассматривал сына. Надо же, глазки, носик, губки – всё на месте и так аккуратно собрано на личике, словно постарался лучший скульптор. Малыш недовольно скривился, причмокнул и зевнул. Один глаз приоткрылся, но припухшие веки не дали ничего рассмотреть, и мальчик снова заснул. Мужчина улыбнулся, умиленный увиденным.
Света со стороны наблюдала за происходящим, и ей стало тревожно. Разговора не избежать, теперь ребенок уже часть их жизни, откладывать дальше некуда. Она приблизилась к мужу и коснулась его плеча. Он вздрогнул и повернул к ней лицо. Взгляд его, устремлённый через плечо, был тяжёлым, вымученным.
–Не надо. – Он отошёл к окну. – Я ещё не готов. Это не просто.
Света поджала губы. Он всё ещё не простил. Волна негодования нахлынула на неё: он ещё не готов? Когда же он соизволит быть готовым? Словно одна она виновата во всём!
Слава поправил одеяло в кроватке. Повисла тишина. Двое смотрели на ребенка и думали каждый о своем.
–Света, а вдруг он не мой? Как я буду с этим жить?
Она гордо вскинула голову.
– Он в любом случае твой. Прямо или косвенно, но родился он из-за тебя. И если я ещё хоть раз услышу от тебя эти слова, то это будут последнее, что ты мне скажешь. Твоя ошибка – теперь мой сын.
Света резко повернулась и вышла из комнаты. Он тяжело смотрел ей вслед, на возмущённо раскачивающийся хвост волос, перехваченный жёлтой резинкой. Потом перевел взгляд на ребенка. Светлые бровки подергивались, губы вытягивались в трубочку, затем растягивались в подобие улыбки на мгновение и вновь собирались в розовый бантик.
Несомненно, ребенок принес изменения в их жизни, но ни Света, ни Слава и подумать не могли, что это только начало перемен.
Ласковые лучи весеннего солнца пробивались сквозь неплотно закрытые шторы, попадая на детскую кроватку и висевшие на стене над ней рамки с фотографиями. В центре фотография жениха и невесты, по сторонам в разброс несколько фотографий разных лет: с отдыха, с прогулки. Слева, самая большая, в резной деревянной раме –портрет месячного Стёпушки. Страх сделать что-то неправильно, навредить малышу проходил с каждым маленьким событием: сначала первая ночь вместе, первое купание, первая прогулка, первая улыбка – день за днём, как страницы книги накладываются при перелистывании, накладывались эмоции и переживания, создавая причудливый узор, полный завитков и изгибов. Фотографии засвечивали знаменательные моменты, выхватывали из потока секунды и запечатлели их навсегда. Запечатлели – и тут же становились прошлым, неизменным. Фотография – хороший способ сохранить чувства, которые могут растеряться в быстром беге секунд.
Снарядив Славу на прогулку с сыном, поцеловав своих мальчиков, Света прибрала посуду в раковину и на минутку задержалась взглядом на проезжающих за окном машинах. В довольно плотном трафике мелькали цвета и формы, но огромный белый джип, возвышающийся, словно айсберг, среди легковушек, больно отозвался в сердце. Автомобиль замедлился у поворота и скрылся во дворе.
Через пару минут раздался истошный звонок, и кто-то забарабанил в дверь. Сердце Светы замерло, когда на пороге она увидела перепуганного Славу. Он влетел в квартиру, держа на руках ребенка.
–Что случилось? Где коляска? – Не на шутку испуганная Света забрала сына из рук мужа, пока тот метался по коридору.
–Снова они! Они снова пришли! – Он обречённо бросил шапку на пол и принялся судорожно закрываться на все замки. – Коляска под лестницей внизу. Они снова пришли!
Обессиленная, Света присела на пуф под зеркалом и прижала к себе ребенка.
