С точки зрения универсальных бытийных смыслов идея «человек» воспроизводит в себе образ идеального Творения. Человек, достигший совершенства, становится деятельным воплощением Бога; он творит действительность, воспринимает чистый свет истины, осознаёт высший Закон. В земном мире только человек наделён творческими силами, само его существование представляет собой извечное движение к идеальному состоянию, к становлению Богом. Жизненный процесс всегда развёрнут во времени и сопровождается непрестанными изменениями. Поэтому индивид, не устремлённый к совершенству, не понимающий целей своего присутствия на земле, неизбежно извращает и саму жизнь. Мы либо восходим духом, возрастаем до высших планов действительности, либо падаем и деградируем. Подобными путями развиваются целые народы, да и всё человечество; масштабы различны, но законы развития на всех уровнях одинаковы.
Совершенный человек ярко описан в немецкой и русской философии. У немцев этот идеализированный образ обрисован идеей сверхчеловека, а у русских религиозных мыслителей он выражен в идее богочеловечества. Немцы склонны к индивидуализму, поэтому и мыслят они по большей части в категориях конкретики; русским же со своей стороны свойственны коллективистские установки, и наша мысль в этой связи масштабна, акценты мы делаем на глобальных образах. Сверхчеловек и богочеловечество представляют собой различные подходы к одной и той же идее, однако в первом случае она выражается пределом индивидуального совершенства, а во втором – облачением в идеальность всей человеческой цивилизации. И немцы, и русские мыслят идеалистично; но первые идеализируют частное и конкретное, а мы в свою очередь грезим о всеобщей идиллии, о человечестве, объединённом на основе идеального Закона.
Глядя на стаю птиц, летящих высоко в небе, мы, русские, увидим всю эту стаю целиком, поймём куда она летит, в каком порядке, какова её примерная численность и т. д. Но немцы, глядя на ту же стаю, будут смотреть словно в бинокль и видеть ту или иную конкретную птицу, её цвет, очертания, размах крыльев и т. п. Мы не увидим чётких форм каждой из птиц, но мы зафиксируем для себя общее движение всей стаи. Немцы же со своей стороны не смогут сцепить общей идеи и не поймут куда и с какой целью летят эти птицы, но при этом они ясно наблюдают все мельчайшие детали каждой из них. Иными словами, мы видим небесный или духовный путь всего человечества, а немецкие мыслители – идеальный путь земного человека, состоящего из плоти и крови.
Если европейские теоретики, приверженцы традиционных ценностей, направляют свои умозрительные силы к более приземлённым учениям о становлении идеального человека и общества, то наши русские философы исконно пытались постулировать не практические нормы земной жизни, а некие возвышенные концепты о богоподобном человечестве. При этом ни наши, ни немецкие мыслители до сих пор так и не пришли к ясному и гармоничному образу человеческого идеала. Немцы в этом отношении зациклились на практике, на телесной и материальной идеализации, не уделяя должного внимания духовным аспектам. Мы же наоборот, излишне обращены в духовное, игнорируя при этом реальные практические основы жизни. В итоге, немцы явили миру идеологию с чрезмерным акцентом на телесности и расовой чистоте. Ну а мы до сих пор так и не смогли сформулировать полноценной и законченной идеологической теории о становлении богоподобной человеческой цивилизации. В своих концептуальных построениях наши философы крайне поверхностно касаются уровня земных материй и законов практической жизнедеятельности.
