Белый Кролик и поиски клада
Что же имел в виду Белый Кролик, когда на прошлой неделе, не застав меня дома, подложил записку весьма странного содержания. Такую абракадабру, что не сразу и поймешь.
Я ничего не имею против дружеского розыгрыша, пусть даже и с танцами на пороховой бочке с подожженным фитилем. Главное, знать этому время и место. Но вот так, ни с того ни с сего, озадачивать тех, у кого и так забот невпроворот, это уж, знаете, никуда не годится.
Нет, вы сами посудите, он пишет: «БРОДЯЖКА В СЛЕДУЮЩУЮ СРЕДУ В ПОЛНОЧЬ БУДУ ТЕБЯ ЖДАТЬ У МОСТА ЗА ХОЛМОМ С КОРЗИНОЙ МЕЛКОГО ОРЕХА ВЕРЕВКОЙ И КРЫСОЙ».
И как вам это нравится? Вот и гадай, то ли он сам туда явится со всем этим барахлом. То ли мне тащить. Кроме того, он-то знал, что я побаиваюсь живых крыс. Особенно, если мы с ними не знакомы. Вот умора, если мы заявимся каждый со своей крысой, а нужна, допустим, всего одна.
– И зачем ему понадобились эти коварные грызуньи, ума не приложу, – вслух гадал я. – Что он собрался с ними делать? Может, это шутка?
После такой записочки жди от ее автора, чего хочешь. Хм, и чего не хочешь тоже.
– Да уж, – ворчал я, размахивая клочком бумаги. – Он, наверное, считает, что я выращиваю мелкие орехи и еще вдобавок крыс развожу, и для меня сплошное удовольствие носиться со всем этим в полнолуние к мосту за холмом.
Конечно, доводилось попадать и не в такие переделки. По сравнению с ними крысы, орехи и веревки – домашний кукольный театр. Однако это не означало, что я отчаянный любитель сомнительных приключений.
Впрочем, сколько бы я не ворчал, что с некоторых пор стало свойственно моему характеру, а белому и пушистому другу мало в чем мог отказать. А уж о такой мелочи, как прогулка с крысами в полночь при полной луне, и говорить нечего. Нутром чуял – позабавимся от души.
Чуть раньше намеченного кроликом часа я уже грыз мелкие орехи и щедро делился с одной молодой крыской Чучой. Она, несмотря на принадлежность к не вызывающему больших симпатий семейству грызунов, оказалась довольно милой и порядочной особой. Мы были знакомы второй день. А уже, кроме того, что нашли общий язык и сдружились, решили провести вместе неделю в конце лета в палатке у ручья за холмами. Что и говорить, жизнь полна приятных неожиданностей. Оставалось надеяться, что в полночь у моста будет не хуже.
Во вторник за вечерним чаем Чуча вытряхнула остатки заварки на блюдце, обнюхала их и высказала предположение, что нас ждет дальняя дорога, много вкусного, неожиданное богатство и новые знакомства.
– Неплохо, если бы так. А не стоит ли помимо орехов и веревки прихватить еще чего-нибудь? – поинтересовался я.
На что Чуча глубокомысленно заметила, мол, прихватить, конечно, можно, но того, что предстоит пережить, не миновать. Спорить тут, согласитесь, не с чем.
До рассвета мы болтали о приключениях, а потом до обеда дрыхли бок о бок, как лучшие друзья. Мне снились уютные просторные норы и крысы в разноцветных шароварах, играющие на гитарах и гармонике.
Проснулся я в сумерках, дом был чисто прибран и благоухал ужином. Чуча в белом фартучке тихо стояла у открытой форточки и смотрела на звезды.
– Чего там? – потягиваясь, спросил я.
– Звезды падают, красиво, – ответила Чуча.
– Здорово, – согласился я. – А чем так вкусно пахнет?
– Грибным супом и творожной запеканкой.
Поужинав, сложили в корзину остатки ореха, сверху моток веревки и, накинув капюшоны, вышли, как только на небе появилась полная луна.
До моста у холма, куда зазывал кролик, идти близко. И я предложил зайти по дороге к моему соседу бурому еноту, чтобы угоститься одним из его знаменитых на всю округу волшебных напитков – наливаек.
– Каких только у него нет. Вкуснотища! Одни витамины, – нахваливал я. – Черносливовая бодрит и веселит. Малиновая успокаивает. От крыжовниковой голова работает лучше. Это которые я пробовал. Еще есть цветочные, чесночные, всякие.
