Я семечко, положенное в почву,
Не паханой, не сеяной земли,
Как преклониться чуждому покрову,
Не видя безграничности в дали.
Безропотно ступая по осколкам
И в тишине прорезав алый след,
Оставить листья собственным потомкам,
До хрипоты шепча бессвязный бред.
А напоследок пользуясь душою,
Всю гордость, растворив до мелочей,
Без страха стать за выдержку смешною,
Сгорев дотла от солнечных лучей.
За миражом, в туманном дым,
Иду, средь шелеста листвы,
Холмы с вершинами седыми
Танцуют, под ветра молвы.
Вот солнце в море утонуло,
Покинув алый небосвод,
Вмиг тенью берег затянуло,
Лишь искры бегают средь вод.
А улицы туман затянет,
Мой город в пелене молчит,
Мираж тот призраком растает,
Дождем по крышам застучит.
Однажды меня кто-нибудь осудит,
И скажет, что жила совсем не так
И время моё имя позабудет,
Вся жизнь моя – задумчивый чудак.
От боли душу в клочья разрывало,
И горя тьма слепила в тишине,
И ступором отчаянье накрывало.
Но грели миги счастья душу мне.
Как все ныряла в омут с головою,
Но верила, надеялась, любя,
И Бог спасал меня своей рукою.
Жила, и буду жить не для себя.
Однажды меня кто-нибудь осудит,
Возможно тот, кто продал за пятак,
И доброта не вольно, да погубит,
А скажут, что жила совсем не так.
Касаясь тенью, осязание,
Расскажет больше о пути,
А в облаках мелькнёт сказанье,
Велев страданью – «Отпусти!»
Она молчит, роняя слезы,
Чужую боль, неся в себе,
Мечты храня и чьи-то грезы,
И тайны вечные в мольбе.
Дар состраданья окружает,
Под властью вечности, да слов,
И вновь, зачем-то принуждает,
Стенать от собственных оков.
Цвет, постепенно исчезает,
В оттенках алых утонув,
Те души, что вина терзает,
Простит, надежды зачерпнув.
Этот дождь мне напомнил о прошлом,
О свидании, о мокрых цветах,
То, как ты говорил мне о сложном,
О стихии морской и ветрах.
Капли бьют по стеклу растворяясь,
В шумном ритме бурлящих ручьях,
Как тогда, твой букет осыпаясь
Дождевою водой на стеблях.
И в секундном просвете с раскатом
Узнаю ту грозу за окном,
Что сверкала пол ночи салютом,
Когда были застигнуты сном.
Этот дождь будет плакать до зорьки,
С лёгким трепетом в душу стучась,
Только он понимает, как горьки,
Эти дни, и как буду скучать.
По лунной дороге
Шла девушка в синем
Навстречу свободе
И лицам унылым.
В руках своих нежных
Две вещи держала —
В одной плеть для лживых
В другой покрывало.
Подругу её
Именуют мечтой,
Сестра ей борьба,
Мать зовут суетой.
Пророю судьба
Суровою станет,
Живёт в ней мольба.
Надежда не тает.
Закон же её написан давно —
За счастье своё
Бороться дано.
Босиком иду по междометью,
Тонкий лед растает под стопой,
Половину, называя третью,
Все раздам, жалея, как скупой.
Этот лед, хоть хрупок, но опасен,
Режет ноги, оставляя след,
Мой рассудок в пелене, не ясен,
И на плечи не набросать плед.
Впереди все мертвенно и тихо,
Позади живая благодать,
Но иду, покуда дремлет Лихо,
Раздавая, что смогу отдать.
Синее море спокойно и гладко,
Вчерашняя драма
Ты перо про то напиши.
И были не знаемы соре и горю.
Звёзды ночные в место огней.
Фрегаты настигла ужасная буря.
Гром гремит, бушует гроза.
Как решето и морем объят.
Надежда мелькнула, что помощь нашли.
Пираты команду взяли в кулак.
И бились за жизни они, вновь и вновь.
Но и с фрегата погибли ребята.
