Мама смотрела на меня выжидающе, но, не доставшись реакции, на
которую рассчитывала, вздохнула:
– Если честно, думала, ты обрадуешься. Вакансия прямо для тебя –
психолог в гимназии.
– Мама, ты издеваешься? Настоящий психолог! В детском
учреждении! И куда туда я со своими курсами!
– Психологическими курсами, Лена! И почему смущают дети? У
тебя есть опыт работы с малышами. И к тому же, раз ты ни в
какую не хочешь замуж, и собственных внуков мне не видать,
потому что все свободное время сидишь со своими книжками…
– Да, мама, я люблю читать, обожаю книги! Что в этом
плохого?
– Ничего, дочь. Только мужчины, они ведь тоже…как книги.
Бывают умные, бывают интересные, а в некоторых спрятаны
деньги!
Ну вот, мамуля вскочила на любимого конька, сейчас
понесется. Мне уже 27 лет, но ни мужа, ни детей нет. Еще
чуток, и по маминой щеке потечет слеза. Вот уже и голос
дрогнул:
– Леночка, я тут передачу смотрела, девушки твоего
возраста, они же… их знаешь, как называют? Старородящие, вот!
Блииин! Откуда у мамули такие данные! Статистика
начала 20 века?
– Мама! Сейчас первого в тридцать два, тридцать пять
родить – норма. Есть у меня еще время в запасе, есть!
– Да ты оглянуться не успеешь, как это самое время пролетит. А
ведь прежде надо еще и замуж выйти. По настоящему, а не как в
прошлый раз!
Ну вот! Еще одна мамочкина головная боль – я ведь не только со
скоростью света приближаюсь к страшной отметке
"старородящая", но и не преступила заветную нишу с надписью
"замужество", где в качестве униформы белое свадебное платье, а
главный приз – штамп в паспорте!
– Мама, но ты же понимаешь, замуж выйти – это не в магазин
сходить, нужно для начала встретить….
– Хорошего человека! – соглашается мать. – Да только как
ты его встретишь, если уже два месяца дома сидишь, никуда не
выходишь. А тут такое место!!! И психологом можно поработать,
и мужа найти.
А тут как раз мне лично вообще ничего непонятно. Ладно бы, мама
пыталась меня запихнуть в бригаду одиноких нефтяников, что
отправляются на полугодовую вахту, тут, как говорится, и
возможность выйти замуж процентов на пятьдесят есть, а уж дитятку
зачать на все сто. Но гимназия, где большая часть персонала –
женщины!
– Мама, очнись! Да гимназия – последнее место, где я найду себе
мужа. Сомневаюсь, что там есть хоть один мужчина! Разве что
директор сего учебного заведения, дядечка в летах и с брюшком!
– Что касается должности, угадала, дочь. Да, директор, вот
только по возрасту – чуток старше тебя. Замечательный молодой
человек. Умный, красивый и холостой!
– Что в нем не так, мама? Почему такое сокровище до сих пор
никто не умыкнул в уютную пешерку-хрущевку?
– Не волнуйся, Ленусик, все так в Никите, да ты сама
убедишься, как на службу поступишь.
– Так, мам, стань грецким орешком, колись уже, наконец, правду
рассказывай. Ты же не хочешь сказать, что ходила к Мишке на
собрание, увидела в чертовой школе директора, он тебе приглянулся,
и ты решила меня за него замуж выдать.
– А что в этом такого? У меня взгляд наметанный, опыт жизненный,
я в людях хорошо разбираюсь. Тому пример твой отец, разве он не
хорош?
Тут аргументов у меня нет. Мой отец лучший на все белом свете. Я
обреченно вздыхаю и говорю:
– Но, мама, с чего ты взяла, что меня вообще примут в эту
гимназию?
– Эх, Ленка, – мама тоже тяжело вздыхает. – Удача любит смелых и
уверенных. Не боись, мама обо всем позаботилась. Или ты
забыла, что Галюня в этой самой гимназии начальницей отделом
кадров работает? Неужели она для кровиночки лучшей подруженьки не
постаралась бы.
Танюня, Манюня и Галюня! Как же я забыла про местную мафию,
состоящую их трех закадычных подруг. Моя мама, она же Манюня.
Галюню, или тетю Галю, я знала с самого детства. А вот
с Танюней (тетей Таней) общалась всего пару раз, та с семьей много
лет проживала в другом городе, но пару лет назад вернулась
обратно. Судя по всему, не бедствовала, потому что на данный момент
жила за городом, в большом доме. Мама меня звала в гости, но мне
было не до этого. Учеба, работа, пробный брак… Я настолько глубоко
ушла в свои мысли, что не заметила, как в кухне появился Мишка.
Братец сделал себе бутик, перевернул его правильно, колбасой вниз,
как советовал Матроскин, но вопреки обыкновению, назад к компу не
поспешил, а задал вопрос:
