Такое бывает в истории, в силу каких-то обстоятельств, человек, я подчеркиваю, человек и его человеческая судьба становятся образом, который живет в сознании других людей своей собственной жизнью. Это происходит по-разному и по различным же причинам. Иногда подобное случается еще при жизни. Это, конечно, самый тяжелый вариант.
Тогда такой человек превращается в памятник самому себе. Он вынужден следовать тому «спектаклю», который сам же и затеял. В этом варианте, например, Туркменбаши или династия Ким Чен – это честные парни, да простят мне читатели этот американизм. Просто он тут как нельзя к слову. Они по крайней мере внешне демонстрировали довольство. И все-таки в такой ситуации ты ничего не можешь поделать, даже если захочешь, и в этом трагедия тирана. Но уж если тебе это не в тягость, то в честь тебя называют улицы и города, дни недели и новые сорта цветов. Тебе посвящают победы в спорте и покорения горных хребтов. Искренне счастливые детишки бойко по памяти читают о чем-то из твоей геройской жизни, и, конечно, в каждом кабинете чиновника висит твой порой даже «мироточащий» портрет.
С иными история играет шутку спустя какое-то время. Тут тоже множество и причин почему и вариантов как, но итог примерно такой же: сам по себе реальный человек почти полностью истирается, и вместо него живет виртуальный двойник, тот, которого потомки для себя в силу каких-то необходимостей выдумали и зафиксировали в сознании как своего рода тег. Этот виртум очень крепок в своем образе, и он кочует из книги в книгу, становясь все сильнее, обрастая новыми деталями самого себя.
Он практически реален, и все к нему привыкают настолько, что не представляют даже возможности иного взгляда. И тут может появиться и, конечно, появляется исследователь-«революционер»!
Он говорит: «Нет, все не так, и даже более того, все вообще было по-другому. И человек был не такой и к тому, и к этому не причастен, и вот у меня есть документ или, в самом «кислом» варианте, свидетельство очевидца, а уж он-то точно не врет».
Так возникает очередной виртум, потом они смешиваются, и появляется третий, четвертый, и так сколько угодно, вплоть до какого-нибудь мультяшного персонажа, когда нужен образ, например, злодея-колдуна, ну так пусть им будет Распутин! А почему нет? Очень даже может быть, он таким именно и был…
Проблема в том, что совершенно искажается и ускользает реальность. Реальный человек с эмоциями, болью в желудке от несварения, поездками на дачу в рабочий день и нелепыми оправданиями этого поступка спустя пару дней… Меняется смысл и теряются причины принимаемых этим человеком решений. А если речь идет о персоналии, ответственной за какие-то дела общегосударственного масштаба, а именно такие люди обычно и интересуют, то это вообще-то беда. Нам нужна правда, основанная на фактах и логике, а вместо этого мы имеем обманку, и реальная история, то, что только и может дать пищу для размышлений и позволяет разобраться в путаной картине современности, оказывается так и не написанной и не обсужденной.
Я не претендую на истину. Это фраза, кончено, тоже клише, но действительно, читатель, я не претендую хотя бы в силу того, что фигура Берии – это как калейдоскоп. Повернешь в одну сторону – увидишь одно, посмотришь иначе – увидишь иное. Но раз уж мы все равно смотрим и смотреть будем еще долго, уж слишком много с чем важным этот человек в своей жизни соприкоснулся и много к чему был причастен, давайте разбираться вместе.
В советской политической системе значение, которое придавалось организации и деятельности специальных служб, всегда было довольно высоко. ЧК – ГПУ – ОГПУ – НКВД – НКГБ – МГБ – МВД – КГБ на протяжении всей истории СССР выполняли роль «главного аргумента партии» в ее борьбе с внутренней и внешней оппозицией, в информационном обеспечении политического руководства страны стратегически важной разведывательной информацией, в выполнении специальных заданий, в контроле и сдерживании внутреннего спокойствия государства, причем делалось это, как мы сейчас уже знаем, самыми разнообразными методами – от простого давления на одного конкретного человека до насильственной депортации целых народов и организации отлаженной и, увы, экономически эффективной, как бы кощунственно это ни звучало, системы эксплуатации находящихся в заключении и лишенных прав граждан.
