...Погода неистовствовала. «Небольшой дождь» по прогнозу
превратился в настоящее стихийное бедствие. Люди бежали как
угорелые мимо – кто куда, стремлясь попасть в укрытие. Кто-то
садился в машину, кто-то заскакивал в здания ресторанов и
магазинов, а кто-то в подъезды, явно радуясь тому, что скоро
окажется дома. Потоки ледяной воды бежали под ногами, холодные
струи хлестали сверху.
Лиле было всё равно. Она шла наобум,
куда глаза глядят и будто не замечала всего происходящего вокруг.
Жизнь перестала существовать сегодня и уже не имела никакого
смысла. Пантелеева даже не чувствовала той самой страшной душевной
боли, наверное, так привыкла к ней. Она лишь ощущала, что потеряла
в этот день самое главное – надежду.
Человек, не утративший способности
надеяться и верить, может сколько угодно перебороть и пережить, но
справиться с бедами, горем, препятствиями. Выстоять и с надеждой в
сердце – ожить.
Лилю уже ничто оживить не могло.
Надежда иссякла за эти годы, а впереди маячило будущее. И девушка
даже предположить не могла, каким страшным и одновременно
счастливым оно для неё будет.
*** Несколько лет назад***
В просторной и светлой аудитории
Санкт-Петербургского государственного академического института
живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е. Репина было шумно.
Студенты обсуждали возможные для себя перспективы попасть на
практику в знаменитые музеи города на Неве. Будущих искусствоведов
так волновал этот вопрос, что они устроили чуть ли не гадание на
картах.
Лилия Неверова сидела тихонько на
одном из верхних рядов и читала роман И. Стоуна «Муки и радости»,
радуясь и печалясь событиям в жизни знаменитого Микеланджело
Буанаротти и нисколько не задумываясь о своей. В этот момент, её
плеча слегка коснулась тёплая ладонь. Девушка повернула голову –
Инга.
Инга Стриженова была её лучшей
подругой. Яркая, интересная шатенка, с потрясающими миндалевидными
глазами цвета горького шоколада, пухлыми, волнующими губами,
красивыми чертами лица, великолепной фигурой и чарующим, грудным
голосом привлекала внимание абсолютно всех парней института, но её
сердце оставалось свободным, разбивая сердца других. Подруг у
«блистательной стервы», как её окрестили сокурсницы тоже было
немного, а точнее одна – Лилия Неверова.
Инга объясняла это просто: «Только
ты, Лилька, сумела увидеть во мне не блистательную стерву, идущую
наперекор судьбе, а нормального человека. Только ты со мной
искренна и только ты со мной потому, что просто дружишь, а не
чего-то хочешь».
А хотеть от Инги можно было многого,
потому что у Стриженовой был состоятельный отец, обожавший своё
чадо. Но девушка не любила говорить о родителе-благодетеле, ведь
она была тем редким представителем обеспеченной молодёжи, кто хотел
всего в жизни добиться сам. Лиля никогда не сомневалась, что у
подруги это получится, потому что Инга, при всей своей журнальной
внешности была умна, училась исключительно на «отлично» и
исключительно без взяток преподавателям. Кроме того, Стриженова
обладала огромной, несгибаемой волей, силой характера, мудростью и
умением с достоинством выстоять перед любыми неприятностями.
– Привет, Лилия Владимировна!
Инга присела рядом, угомонив длинные
ноги в коротком мини и усмехнувшись со взглядов сокурсников,
прикованных к ним. Она привыкла к повышенному вниманию за годы
обучения, как и к бесчисленным предложениям стать натурщицей, что
категорически отказывалась делать, отлично понимая, чем может
закончиться позирование молодым дарованиям. А «пустые романы» были
не в её интересах.
– Привет, Инга Родионовна, привет! –
мягко улыбнулась Лиля и обняла подругу.
– Ещё не начиналось?
– Нет, видишь же, наши ещё принимают
ставки. – усмехнулась Неверова и кивнула на сокурсников.
