Лера сидела около гранитных плит, на которых были высечены имена
её родителей и сестры: «Лавров Александр Борисович», «Лаврова
Галина Николаевна», «Лаврова Анжелика Александровна». На кладбище
как всегда было ветрено, что соответствовало атмосфере этого места.
Мимо прошли несколько людей, одетых в чёрное с заплаканными
глазами.
— Мам, как же мы теперь будем без него? — произнесла
девушка в чёрном платке, отчаянно глянув на еле живую женщину,
идущую рядом.
— Не знаю, доченька… — с трудом вымолвила мать девушки
и они пошли дальше.
В голове Лавровой всплыли события четырёхлетней давности,
которые были так свежи, будто бы произошли только что.
***4 года
назад***
Тогда тоже стояло лето. Июнь сразу заявил о своём приходе
невыносимой жарой и, слишком рано проносящимся по улицам, пухом,
который был будто летний снег.
— Дочунь, смотри, будь умницей. — Галина Николаевна
поцеловала младшую дочку в лоб: — Удачи тебе.
— Спасибо, мамуль. — Лера в ответ обняла и поцеловала
мать.
— Лерка, как сдашь экзамен, сразу приезжай!
— подмигнул ей с водительского сидения папа, а потом окликнул
жену: — Хватит тискать ребёнка, Галчонок! Садись уже!
— Ой, какой умный выискался! Дай потискать! Неизвестно,
сколько ещё я смогу это делать. Она же вон какая взрослая,
самостоятельная стала! Двадцать лет… — с лёгкой грустью окинув
дочку, произнесла Лаврова-старшая.
— Мам, всего двадцать. — лучезарно улыбнулась девушка
и ещё раз поцеловав её, отпустила.
— Гиппократ, не балуй здесь! — хихикнула в открытое
окно пссажирского сидения Анжелика, тряхнув копной каштановых
волос. Лера подбежала к ней и заглянув в салон автомобиля, поймала
взгляд малютки Пети-своего племянника, которому было полтора
года.
— Петушок, следи за мамой, а то она считает себя главной,
но мы то знаем, что это не так. — всё так же улыбаясь, сказала
она и в шутку показала язык сестре.
— Так, всё, хватит, трещётки! — засмеялся отец,
наблюдая за дочерьми в зеркало заднего вида: — Лер, отходи от
машины, а то мы никогда до дачи не доедем.
Калерия сделала несколько шагов назад к подъезду, автомобиль
приглушённо зашумел и тронулся. Она посмотрела ему вслед и помахала
рукой Анжелике, которая тоже махала ей в заднее стекло.
Постояв ещё пару минут во дворе, девушка помчалась наверх,
напевая под нос какую-то мелодию.
В квартире было прохладно благодаря кондиционерам. Лера включила
музыку и, пританцовывая, стала собираться на экзамен. Цветастое,
короткое платье, она сменила на классического кроя брюки
лавандового цвета и черную шёлковую майку с кружевом на груди.
Собрала в хвост свои красивые волосы темновато-русого цвета с
лёгкой рыжиной, которые выглядели как мелирование «шатуш»,
благодаря тому, что у корней они были темными, а на
концах-светлыми. Из украшений надела лишь гвоздики жемчужины.
Балетки чёрного цвета и белая сумочка завершили образ и Лаврова в
абсолютной «боеготовности», выскочила из дома, всё так же
припевая.
Девушке, которая училась в мед.институте, оставалось сдать
последний в летней сессии 4 курса экзамен — нейрохирургию. Так
как Лера была отличницей и любила свою будущую профессию, то даже
эта дисциплина, от которой хотел повеситься весь их курс, поддалась
изучению, хоть было нелегко.
Добравшись, наконец, в институт и надев халат с шапочкой, она
отправилась к своим сокурсникам толпящимся в коридоре.
— О, Лерка, привет! Наконец-то! — Лиза
Толкачёва-стройная девушка, с красивыми, миндалевидными глазами
цвета лесного ореха, пшеничными волосами и пухлыми губами-её
подруга, тут же схватила девушку за руку.
— Ну что, какими мы заходим?
— После Гаврилова. Ну, ты третья, я четвёртая.
— А Тёма? Ты ему заняла место? Где он вообще?
— Лаврова осмотрелась вокруг. Лиза начала улыбаться и
внезапно, чьи-то тёплые ладони накрыли лерины глаза. Она нащупала
руки и проведя по ним, улыбнулась: — Тёмкааа…
